- Может быть, - сказала я уже почти спокойно. - На мой взгляд, нет более достойного мужчины в мире, чем мой муж.
- Черт возьми, мадам. Не будь я республиканцем, я, может, позавидовал бы ему.
После этого весьма неожиданного заявления наступило натянутое молчание. Полковник Эмбер, покашляв, вмешался:
- У нас приказ по возможности действовать мирно.
Не понимая, я перевела взгляд на Брюна.
- Полковник хочет сказать, - пояснил он мне, - что, каковы бы ни были преступления вашего мужа и его брата перед Республикой, первый консул обещает им полное забвение всех грехов.
- О, я это знаю. В обмен на сдачу, - сказала я.
- И на примирение с Республикой.
- Чем же тут могу помочь я?
- Вы можете сказать: стоит ли вести с вашим деверем переговоры?
Я пожала плечами.
- Попытайтесь, - посоветовала я неуверенно. - Только имейте в виду, что упрямее виконта нет человека на свете.
- Мы пообещаем ему жизнь и полную свободу. Мы даже не потребуем сдачи оружия. Нам нужно только его слово.
- Что ж, генерал, - повторила я, - попытайтесь. Советую вам быть очень осторожным в выборе слов, когда будете вести переговоры. Виконт вспыльчив и не слишком уравновешен. Лучше не касаться его чести и не задевать щекотливые вопросы.
- Я возьму это на себя, - сказал полковник Эмбер.
Какой-то миг Брюн молчал. Потом качнул головой соглашаясь.
- Будьте осторожны, мой друг. Не проявляйте безрассудства. Тысячу раз убедитесь, прежде чем что-то предпринять, что вы в безопасности.
Они пожали друг другу руки, и полковник Эмбер удалился, сделав знак солдатам следовать за ним. Мы с Брюном остались наедине. Он только теперь догадался предложить мне стул, и я села, хотя и не была уверена, что мне стоит здесь задерживаться. Но ведь он еще не отпустил меня, а он теперь начальник.
Я подняла глаза. Брюн стоял, опустив раму окна; лунный свет рельефно обрисовывал всю его высокую фигуру, широкие плечи, привлекательный профиль. Мне показалось, что все-таки этот человек стал как-то больше, массивнее, чем семь лет назад. Наверное, мы оба изменились. Если мне весной исполнится тридцать, то ему, должно быть, тридцать три или тридцать четыре года.
- Дождь, - раздался его голос. - Вы слышите? Весенний дождь. Это хорошо. Пожар быстро прекратится.
- Какая трогательная забота, - сказала я напряженным голосом. - Особенно со стороны поджигателя.
Мое замечание его не задело. Обернувшись, он улыбнулся.
- Знаете, а ведь я не забыл вас, госпожа герцогиня. И почти сразу узнал. Хотя вы совсем другая сейчас.
После паузы он разъяснил:
- У нас сейчас другой, более мягкий облик. Раньше вы были невероятной гордячкой.
Я молчала, чувствуя себя до крайности неловко, и надеялась, что фонтан воспоминаний все-таки не превратится из вялого в брызжущий.
- Да и как можно было бы вас забыть? Принцесса. Знатная дама. Прекрасная и надменная аристократка, близкая подруга самой королевы. Для мальчишки сержанта это было невероятно. Я и тогда был пылким республиканцем, но, признаюсь, ни одна республиканка не увлекала меня так, как вы… представительница высшего сословия.
- Это бывает, - успокоила я его. - Причем часто бывает.
- Вы думаете?
- Встречала массу примеров, - сказала я, вспоминая о Клавьере. Как он гонялся за аристократками, будто среди равных себе не встречал красавиц!
Довольно холодно я продолжила:
- Могу представить, каково было вам. Должно быть, вы чувствовали то же, что и я сейчас… мы ведь теперь поменялись ролями, не так ли? Теперь я вынуждена смотреть на вас снизу вверх.
- О, дорогая мадам, не страдайте по этому поводу, - сказал он с легкой иронией. - Я так высок, что на меня мало кто смотрит иначе. Но, нельзя не признать, раньше вы были более добры. Вы были так ласковы, что называли меня другом и…
- Я тогда не была замужем. И неужели вы думаете, что в моем нынешнем положении я расположена ворошить воспоминания?
Мой голос прозвучал резче, чем я хотела. Но я действительно нервничала. Больше всего на свете я боялась, что кто-то в Белых Липах поймет, что генерал Брюн - мой давний знакомец, что между нами что-то было. А он как раз собирался намекнуть на тот августовский вечер в квартире на улице Турнон, и я прервала его как раз вовремя.
