Лили видела это и после долгих колебаний решилась сама сделать первый шаг к сближению. Она наклонилась к Далецкому и заглянула ему в лицо.
— Вы всегда ведете себя так с женщинами? — шутливо спросила она.
— То есть?.. — пробормотал Далецкий и смутился.
— Скромно молчите, потупив глаза, и ждете, чтобы сама женщина начала за вами ухаживать?
Далецкий схватил руки Лили и крепко, почти до боли, сжал их.
— Ой! — вскрикнула девушка, но не сделала ни малейшего движения, чтобы освободить руки.
— Я давно, еще не зная, кто вы, испытал обаяние и власть вашей красоты, ваших чудных глаз, ваших чарующих ямочек на щеках! — говорил Далецкий. — Я хорошо помню, как увидел вас в первый раз в ложе театра. Вы сидели вдвоем с Рогожиным и чему-то улыбались, рассеянно слушая, что происходит на сцене. Какую зависть почувствовал я тогда к Рогожину, и какое влечение к вам вспыхнуло в моем сердце.
Лили неестественно рассмеялась.
Вдали блеснул ослепительный свет электрического фонаря у загородного ресторана. Кучер сдержал лошадь, и она, фыркая после продолжительного бега, пошла шагом.
— Хотите заехать на полчаса выпить бокал шампанского? — неуверенно предложил Далецкий.
— Да, да! — воскликнула Лили. — Я сегодня готова пить и плясать, и даже петь.
— Вы поете?
— Пою. Рогожин и мама говорят, что с моим голосом смело можно идти на сцену, а в гимназии все пророчили мне, что я непременно сделаюсь известной певицей.
— Почему же вы не поступаете в консерваторию?
— Это не входит в планы моей матери.
— Какие же планы имеет по отношению к вам Анна Ивановна?
— Зачем вы спрашиваете? Вы, наверное, уже хорошо осведомлены об этом от Жоржа! Мама хочет, чтобы я поступила прежде на содержание к какому-нибудь богачу, например к Рогожину, и затем с помощью его пробила себе дорогу на сцену.
— И вы согласны на это?
— А что же мне делать? Не идти же замуж за какого-нибудь чиновника или за обнищавшего и страдающего подагрой барона Рауба? Рогожин же никогда не женится на мне. Он для этого слишком богат и слишком много о себе думает. Но оставим это!.. Все это прозаично и скучно, а мое бедное сердце так жаждет поэзии и… и хоть немного, хоть ненадолго любви. — Лили грустно вздохнула, но затем тотчас же рассмеялась.
Далецкий, сильно взволнованный, склонился к девушке.
— Лили!.. — задохнувшись, воскликнул он и обнял ее за талию.
Лили не сопротивлялась.
— Вы хотите объясниться мне в любви? — шутливо спросила она.
— Я хочу сказать вам, чтобы вы не делали задуманного вами шага! — искренне и горячо ответил Да-лецкий. — Разве можно такой, как вы, юной и очаровательной, нежной и чистой, отдать себя, свои поцелуи и ласки за какие бы то ни было деньги человеку, к которому у вас нет ни влечения, ни любви?.. Да ведь вы при первой же попытке к этому придете в ужас, и все миллионы Рогожина не в состоянии будут изгладить этого чувства из вашего сердца!..
— Замолчите… — глухо простонала Лили.
— Нет, не могу! — крикнул Далецкий. — Ведь я знаю, хорошо знаю, что к Рогожину вы не чувствуете ничего, кроме отвращения. Вы думаете, я не понимаю, что происходит в вашей душе, какой там надрыв и тоска? Только в силу этого надрыва и тоски вы и поехали со мной и… и готовы даже отдаться мне, лишь бы не Рогожин был первым обладателем вашего тела.
Лили молчала.
— А пока я не был знаком с вами, не чувствовал близости вашей, я думал и мечтал о вас, мечтал цинично и грубо, — продолжал между тем Далецкий. — Большая часть мужчин, к которым принадлежу и я, плотоядно вожделеют животной страстью к каждой хорошенькой женщине; они мысленно раздевают ее и оценивают по статьям, как лошадь. Я так же относился к вам, но теперь…
— Что теперь? — тихо и тревожно спросила Лили.
— Теперь я люблю вас!
Коляска остановилась у ресторана, и Далецкий с Лили поспешно прошли в отдельный кабинет, сопровождаемые любопытными взглядами официантов и публики.
— Итак, после долгой и скучной морали — объяснение в любви? — спросила Лили, снимая с головы шляпку и с задумчивой улыбкой глядя Далецкому в лицо.
Тот смущенно молчал.
Официант принес шампанское, разлил его в бокалы и молча удалился, задернув за собой тяжелую портьеру. Лили подошла к столу, взяла в обе руки по бокалу с ледяным игристым вином и подошла вплотную к Далецкому.
