– А не нахлобучит нас Фермер за самоуправство? Хотя… Мысль вообще-то верная. Нужен нам грузовик. Хабара-то до фига и больше, на машины уже и не влазит весь. Добро! Работаем грузовик.
Подхватив под руки одного из «носильщиков», мы поволокли его к грузовикам. Люк нахлобучил его каску и выглядел заправским гансом. Проходя мимо мотоцикла, он даже что-то крикнул немцам, махнув рукой в сторону леса. Я мгновенно покрылся холодным потом, и свободная рука потянулась к пистолету. Однако немцы отреагировали сдержанно, лишь пулеметчик кивнул головой.
– Что ты ему сказал-то?
– Чтобы смотрел на те кусты внимательнее.
– Так и ты у нас немецкий знаешь? Что ж молчал-то?
– Только пару расхожих фраз. На реконструкции пришлось с одним знатоком пообщаться, когда клип снимали. Там и выучил.
– Ты хоть на будущее предупреждай, а то я уж собрался и их валить до кучи.
Подойдя к грузовику, Люк стукнул рукой по борту. Из кювета выскочил водитель с карабином в руках и бросился открывать задний борт. Поднявшись в кузов, он протянул руки, подхватывая нашу ношу. Подав тело немца в кузов, Люк запрыгнул туда же. К машине уже подбегало еще человек шесть, тащивших раненых. Обойдя машину, я залез в кабину и сел за руль. Взведенный автомат положил на колени. Слышно было, как в кузове топочут водитель вместе с Люком, принимая раненых. Так, похоже, что все. Немцы побежали назад. Всех принесли? Сдается мне, что так. Я стукнул рукой в стенку кабины. В ответ донесся сдавленный писк и хрипение. Через несколько секунд Люк уже ввалился в кабину.
– Ну как?
– Поехали. Водила беспокоить не будет.
Вырулив на дорогу, я дал газу, и уже метров через триста наша машина скрылась за поворотом. Еще пара километров – и мы поняли, что погони не будет. Свернув с дороги в лес, я остановил машину. В темпе выгрузив раненых немцев и «отарив» их так, что как минимум полчаса «сладкого» сна на лоне природы им было обеспечено, мы рванули на трофейном грузовике домой.
* * *
Москва, ул. Дзержинского.
20 июля 1941. 14.31
Высокий, с красивым, мужественным лицом, капитан госбезопасности постучал в дверь кабинета:
– Разрешите, товарищ старший майор?
– Входите, Борис Михайлович. Что у вас?
– Пришла шифровка от «Странников». – И он протянул пачку листов молодому генералу, вышедшему к нему на встречу из-за стола.
– Эк они… Настрочили…
– Да. Передача длилась больше четырех с половиной часов.
– Угум… – Генерал внимательно просматривал листы шифрограммы. – Так, вот эти данные проверить немедленно! – И он протянул лист капитану.
Тот прочитал заголовок и ответил:
– Уже дано задание авиации, но, товарищ старший майор, сами понимаете, этот район немцы прикрывают с воздуха весьма серьезно, наши могут и не прорваться.
– Агентура?
– Запросы будут переданы во время ближайших сеансов связи.
– Так, это что? «Рекомендации»… Так… Немедленно проверить и передать в войска Западного… да на все фронты!
– Сделаем!
– Что-нибудь по этим «Странникам» еще раскопали?
– Да, но…
– Что мнетесь, как гимназистка?
– Товарищ старший майор, помните сообщение агента о том, что в конце беседы фигуранты приветы передавали…
– Да, что-то такое помню. Кому передавали, выяснили?
– Так точно. Полковнику Старинову и…
– Ну?!
– И вам, Павел Анатольевич…
* * *
«Начальнику штаба 3-й танковой группы полковнику фон Хюнерсдорфу.
Срочно. Секретно.
Согласно докладам штабов 7-й, 12-й и 20-й танковых дивизий, противник применяет новую тактику для борьбы с нашими танковыми подразделениями.
В последнее время участились случаи нападения на танковые подразделения, маневрирующие в нашем ближнем тылу. Небольшие (5—20 человек) подразделения противника обстреливают наши танки из ручного оружия, используя бронебойные и зажигательные пули. В силу того что из-за сложностей со снабжением большинство танков перевозит на броне топливо в канистрах, подобные атаки наносят нашим войскам большой урон. При повреждении канистр танк, как правило, загорается и после пожара требует капитального за-водского ремонта.
За последние 2 дня танковые подразделения упомянутых дивизий потеряли от подобных атак 14 танков и 3 бронемашины. Из них 6 танков и 2 бронемашины восстановлению не подлежат.
