– Нет… – прошептал Сергей, тряся головой и медленно отступая назад.
– Ну, все, отбегался красавчик! – черноволосый мужчина, стоявший рядом, в радостном возбуждении потер руки, словно все происходившее его очень забавляло. – Отбегался, факт! Сейчас его поймают, а там – «вышка»! Четыре трупа – это «вышка»! Железобетонно! Да?!
Он повернулся к Воронину за подтверждением, ожидая, что сосед порадуется вместе с ним. Но тот не мог вымолвить ни слова, губы и руки тряслись. Черноволосый вдруг осекся. Уставился на Сергея, потом – на экран. На Сергея. На экран. На Сергея. Глаза стали круглыми.
– Вот он!!! – мужик завопил так, что все остальные зеваки, собравшиеся у витрины, подпрыгнули.
А Воронина уже не было рядом – он помчался по улице с такой скоростью, что в этот раз его не смогла бы догнать и пуля лейтенанта Августо Эскудо.
Поворот за угол. Прыжок через мостовую, наперерез мобилям. Еще поворот! Переулок! Черт!!! Полицейские сирены где-то за спиной! Сергей вдруг сообразил, что так ему не скрыться – в кармане лежал коммуникатор, и спецслужбы могли без особого труда установить примерную точку нахождения владельца аппарата. Раньше такая мысль почему-то не приходила в голову. Ну да, раньше он не знал, что подозреваемый – он сам! Раньше не предполагал, что ищут его! По подозрению в убийстве четырех друзей!!! Вот влип!!! Надо срочно выключить коммуникатор! Только не на улице, нельзя останавливаться на виду…
Переулок. Полицейские сирены звучали где-то совсем неподалеку. Сергей дернул дверь какой-то лавочки. Заперто! Дернул другую, заскочил внутрь. Динькнул колокольчик. Мельком окинув взглядом пустое помещение, Воронин выхватил из кармана аппарат, предательски посылавший сигналы полиции. Вырубить!!! Скорее! Фух…
– Заходи, дорогой! – откуда-то из глубины, из-за невысокой стойки, нарисовался маленький полный человечек с приличным животом. – Ты попал как раз туда, куда тебе нужно!
И он показал ослепительно белые зубы – заулыбался так, словно Сергей был его самым дорогим гостем.
– Меня зовут Хазиф Гюльнай, – выбравшись из-за стойки, продолжал хозяин лавки, – но для друзей я просто Хазиф, и ты можешь называть меня так.
Воронин не ответил – прислушивался к тому, что творилось снаружи. Торопливо оглядел пустое помещение, в котором не было ни товаров, ни мест для хранения таковых. Только стойка в дальнем конце, там, откуда появился Хазиф. Надпись на стене, огромными буквами: «Я стреляю, следовательно, я существую». И все.
Мимо, по улице, пронеслась полицейская машина, отвлекая внимание. Впрочем, Хазиф тут же переключил Сергея обратно.
– Ну, пойдем, пойдем, дорогой! – ласково проговорил он, обнимая Воронина за плечи и направляя к стойке. – Подпишем стандартный контракт на два года, пока не стало поздно…
Он вновь показал белые зубы, затем открыл ящик стола, выложил на пластиковую крышку несколько листов бумаги, продернутых толстой нитью. Подвинул к гостю. Сергей перевернул их – на обратной стороне красовалась фиолетовая печать, скреплявшая концы завязи.
– Что это? – оторопело спросил Воронин.
– Стандартный контракт на два года, – радостно скалясь, отозвался Хазиф. – Или тебе нужен расширенный? На три? На пять? Не советую. Лучше начни с двух. Подпись надо ставить здесь и вот здесь.
«Я вообще не собираюсь ничего начинать. И ставить подпись на бумагах, которые не читал», – хотел ответить Сергей, но в этот момент еще раз динькнул колокольчик. Беглец обернулся и вмиг забыл, как дышать. На пороге стоял лейтенант Эскудо!!!
– Вот ты где… – сквозь зубы пробормотал полицейский, делая несколько шагов вперед. – Достало за тобой бегать!
Он резким движением открыл кобуру, выдернул оттуда пистолет и выстрелил. Смерть рванулась прямо в лицо, раскаленным куском металла. Все, что успел сделать Сергей, – это вскрикнуть от ужаса. Августо Эскудо опять не собирался допрашивать подозреваемого, ничего не хотел знать! Воронину словно уже вынесли приговор, и лейтенант приводил его в исполнение!
– Извини, дорогой, – голос Хазифа прозвучал ласково и душевно, и Воронин рискнул открыть один глаз. – Извини…
