Такую структуру боевые флотилии приобрели сравнительно недавно. Сразу после… А вот эта информация в памяти оруженосца отсутствовала. Четвёртый уровень доступа не давал конкретных ответов, но позволял убедиться в их наличии.
'Хм' — Парень бы обязательно почесал в раздумьях макушку, но в капсуле тело не ощущается.
Земля быстро приближалась. Сканеры-зонды, развёрнутые на орбите, способны прочитать мелкий шрифт с газеты, лежащей в мусорном баке. Мор воспользовался подвернувшейся возможностью, подключился к одному из них и осмотрел двор своего дома с высоты птичьего полёта.
Бабульки сплетницы все так же сидели у подъезда, перемывая кости проходящих мимо соседей. При желании можно даже послушать их разговоры, но Мор решил не отвлекаться. Предстояло прочесть длинную речь перед толпой высокопоставленного народа, и он ещё раз пробежался по строчкам намертво забитого в память текста.
Капсула двинулась по тоннелям внутри корабля, перемещая хозяина в штурмовик номер восемнадцать. Только он опустится на поверхность. Махина корвета проломит верхние слои почвы и увязнет, если надумает приземлиться.
Корабли, слитые в крейсер, вообще стараются без нужды не входить в атмосферы планет. Резкое ускорение такой массы способно вызвать мощные катаклизмы. Что касается линкоров, то их вообще отводили от обитаемых миров подальше — во избежание гравитационных искажений. Неожиданные приливы океанских вод — удовольствие сомнительное.
'Восемнадцатый' плавно сел на заднем дворе дипломатического представительства. Боевое сопровождение уже давно оккупировало комнаты здания. Три флаера зависли над трёхэтажным домом в режиме маскировки. Наблюдателю вне капсулы заметить их невозможно.
Покинув штурмовик, Мор специально глянул в сторону где парили патрули охраны — чистое небо. Никаких намёков на присутствие военных.
Толпу учеников с родителями пришлось загонять в здание, как стадо баранов. Дети, оказавшись 'на свободе', норовили разбежаться по двору. И им бы это обязательно удалось, если бы не наставник Бетр. Седой учитель выдал короткую интригующую речь про угощения, сладости и приключения — сходу убедив детвору зайти внутрь.
— И ты придумал: подпустить эту орущую ораву к журналистам, половина из которых засланные агенты Земных спецслужб. — Легонько подтолкнул Мора проходящий мимо Файт. — Раскаиваешься небось?
— Щя даже расплачусь. — Вздохнул парень.
— Прорвёмся. — Уверенно подмигнул офицер. — Я двумя отделениями на захват осадного дроида ходил, а тут всего-лишь кучка отсталых аборигенов.
И хмыкнув, удалился отдавать распоряжения замешкавшимся у входа солдатам. Хороший он всё-таки парень этот Файт. В процессе обсуждения яростно спорил из-за каждой мелочи, но когда решение было принято — постфактум его не оспаривал. Теперь вот даже подбадривает.
Своё выступление Мор запомнил смутно. Чтобы не напортачить, он успокоил себя до такой степени, что перестал замечать галдящую толпу перед трибуной. Решительно отбарабанил речь и поспешил побыстрее смыться. Не хотелось отвечать на провокационные вопросы репортёров. Хоть у него в ухе и был спрятан микрофон, а с 'той стороны' сидела дюжина технарей знающая 'правильные' ответы на всё. Общаться с натасканными рвать интервьюеров журналистами Мор наотрез отказался ещё на стадии подготовки.
О чём он может поведать прессе? Сам ещё толком ничего не видел и не понял. Может позже, лет через надцать.
Впрочем, поговорить всё же придётся. Реван строго настрого наказал бродить по залу во время ужина и мило улыбаться всем подряд. Так и заявил:
— Сам эту бодягу придумал, вот теперь сам ходи и лыбься. Не мне же за всё отдуваться.
Вот оруженосец и ходил, и даже лыбился во весь рот. Ой-ой-ой, как же мне тут хорошо в этой ихней Лиге — с ума сойти. Хотя, если хорошенько подумать — всё, что он до этого видел, ему действительно нравилось.
Была, конечно, в глубине подкорки мысль, что вся эта доброта — показательное выступление чтобы задобрить земных псионов. Не хотят лиганцы резко ломать инфраструктуру планеты — мало ли от каких условий зависли столь 'удивительная демография'.
