Лицом к лицу - страница 26

Генерал сказал Насте, что у нее прекрасный брат и она должна гордиться тем, что он георгиевский кавалер. А Настя ночью долго била поклоны перед иконой, за которой пряталась книжка о королевском поваре, и молила бога, чтобы он направил Алексея на путь истины. На дорогу она дала ему неразменную десятку, а Пелагея, с разрешения барыни, напекла пирогов с кашей и грибами.

Алексей знал к Насте ход только с черной лестницы. Но теперь он решил — баста! Будем ходить, как все. Он вошел в вестибюль, круглый, сводчатый, как капелла, с мозаичным полом, с цветными стеклами в больших окнах над дверью.

«Фартовый дом», — не в первый раз подумал Алексей.

Медная доска с именем Всеволода Игоревича была снята. Восемь глубоких язв от винтов запечатлели ее место. Алексей дал звонок. Долго было тихо, потом дрогнула внутренняя дверь и Настин голос спросил:

— Кто такой?

— Настасья, ты? — обрадовался Алексей. — Это я, Алеша, с фронта.

— Царица небесная!

Дверной болт слетел от быстрого усилия.

Перед Алексеем стояла Настя в теплом платке, концами упавшем на руки, в синем до полу платье. Она втянула его в переднюю и стала крестить, целовать в глаза, в лоб, в шею.

Из-за ее плеча Алексей увидел гору корзин до потолка, одинокую кадетскую фуражку на оленьих рогах и много мелкого беспорядка.

— Твои-то что? Тю-тю?

— Уже месяц уехали, и куда — не знаю. Обещались, напишут с места или меня выпишут, и ничего нет…

— И ты одна?

— Пелагея Макаровна еще. А то больше никого.

— Значит, места для меня хватит?

— А ты как же, Алешенька… не в Докукино? Все теперь едут в деревню…

— В Докукино при случае слетаю, а то тут буду. Поработаем в городе. Совет тут под боком. А то, может, тебе, Настасья Федоровна, — подмигнул он хитрым глазом, — ордерок на квартирку из жилищной секции трудящихся доставить, чтоб на душе было спокойно? Это я могу. Хоть на комнату, хоть на две, хоть на целую квартиру. — Он размахивал руками. — Ничего не стоит заиметь.

— Какой ордерок, Алешенька? Не приедут — живи и так.

— А приедут?

— Тогда не знаю как. Живи, живи, Алешенька! — спохватилась она. — За тобой способней… А генеральша все по квартире бегала, нас собрала, в ноги кланялась — соблюсти квартиру просила. Не забуду вас, говорит. Приданое мне все обещала. Есть, носить все, что осталось, позволила. Только не продавать. — Настя словно отгоняла какие-то мысли. — Пойдем на кухню-то.

Алексей шел по коридору и заглядывал во все двери. Полные барского добра, тихие и какие-то печальные, будто вчера только покинутые, стояли комнаты. Увидав генеральский кабинет, Алексей остановился.

— Вот и спать есть на чем и, если писать… И книг много. — Пальцами он провел по дивану, по корешкам пыльных книг.

— А я думала, с нами ты, — покраснела Настя. — В Дуськиной комнате. Она как есть теплая.

— А вы все на старом месте? А это кому? — кивнул он на парадные апартаменты.

— А если ж приедут?

— Если приедут — так нам с тобой здесь не живать. А только не приедут. Генералам отъезд вышел, приезду нет. Ну, покажи твою Пелагею Макаровну.

На большой кухне полки опустели. Исчезла спрятанная в кладовушке медь. Плитой, напоминавшей средневековое ложе, под балдахином, видимо, не пользовались. Банки стояли блистающим рядом, выставив черные по стеклу надписи: перец, соль, сахар, крупа. Но они стояли пустые, потому что в доме всего этого или не было вовсе, или было так мало, что не стоило пересыпать из кульков в полуведерную банку. В дверь без створок видна была ритмически двигающаяся полная рука. Это шила Пелагея Макаровна. На пороге стояла молодая, проворная девушка в кокетливо накинутом платке.

— Брат приехал, — объявила Настасья.

Пелагея Макаровна высунула голову в повойнике.

— А я вчера гадала — гость из казенного дому. И на ресничку гадала — кто б такой? Все не выходило…

— Здорово, тетя-красавица! — обнял Алексей дородную женщину. — Что-то вы исхудали.

— От вас, иродов, похудеешь.

— За что ж на нас злы, Пелагея Макаровна?

— Наделали дилов — ни карасину, ни ведро починить, ни иголки, ни нитки…

— Напустилась сразу, Макаровна! — засмеялась девушка. — Еще успеете. Тут, наверное, поселитесь?