Когда мы его разбудили, Фейсал находился не в самой лучшей форме. По дренажным трубкам по обе стороны шеи сочилась кровянистая жидкость. С артериальным катетером в запястье и подключенной к руке капельницей он был присоединен кучей других переплетенных трубок и проводов к системе мониторинга, которая поддерживала его в безопасности, успокаивая своим монотонным писком натренированное ухо наравне со звуками «вжух» доплеровского зонда. Его лицо и шея были отмечены длинной тонкой полоской шрама, которая начиналась под ухом, наискосок спускалась по лицу, а затем обвивала шею и пряталась в кожной складке. Внутри его рта также было множество герметичных «матрасных швов» фиолетового цвета, удерживающих лоскут на месте. Его левая часть лица настолько опухла, что казалась минимум в два раза больше своего нормального размера, и было очевидно, что из-за отека он какое-то время не сможет открывать рот или поворачивать голову. Еще через пару дней он будет выглядеть хуже, поскольку травмированные ткани поменяют свой цвет.
На то, чтобы спал отек, синяки и общее онемение лица, понадобится минимум пара недель, хотя он практически сразу же сможет встать с кровати. Кроме того, ему придется поначалу строго соблюдать жидкую диету, после чего еще долго ограничивать себя только мягкой пищей: пройдет шесть недель, прежде чем он сможет впервые после операции насладиться твердой едой. Разумеется, я не стал рассказывать все это Фейсалу, я был уверен, что к моменту завершения процесса заживления его лицо полностью восстановит свой красивый и молодой вид.
Я встал рядом с его кроватью, он распахнул глаза и посмотрел на меня одурманенным, расфокусированным взглядом.
– Все в порядке, Фейсал, – сказал я. – Все прошло замечательно.
В ответ я услышал лишь сонное бормотание, однако этого было достаточно.
Позвонив родителям Фейсала сразу же после того, как навестил его в послеоперационной палате, я отчетливо почувствовал облегчение в голосе его отца, который принялся рассыпаться в благодарностях, а затем передал суть моего звонка своей жене. В этот момент я всегда испытываю гордость, даже когда родным больше нечего сказать.
Операция Фейсала прошла успешно, однако даже столь крепкому и здоровому юноше потребовалось длительное время на восстановление. Он испытывал сильные боли в области восстановленной челюсти и гребня подвздошной кости, с которого мы взяли лоскут для трансплантации. Неудивительно, что в последующие несколько недель он совсем пал духом. Тем не менее, несмотря на боли, каждый раз, переступая порог моего кабинета, Фейсал первым делом неизменно спрашивал меня:
– Когда я смогу вернуться в бассейн?
И каждый раз я был вынужден отвечать:
– Поверь мне, Фейсал, вернешься, но надо еще подождать.
– Но когда?
– Как только это будет возможно. А сейчас вот что тебе нужно сделать.
И я начинал описывать ему очередную программу реабилитации или курс физиотерапии, которые ему предстояло пройти.
Когда в один прекрасный день он зашел ко мне в приемную с широкой улыбкой на лице, избавившись наконец от своих костылей, его было уже не удержать. А вскоре его гордые родители показали мне видео, на котором он снова плавал в бассейне на отдельной дорожке. Это была особая тренировка, организованная его тренером, чтобы помочь ему вернуться в строй и снова почувствовать себя уверенно в воде. Просматривая запись на ноутбуке Фейсала, я отчетливо ощущал на себе его сверлящий взгляд.
Когда видео закончилось, я повернулся, чтобы посмотреть на него, выдержал паузу в несколько секунд, а затем медленно покачал головой.
– Господи, – невозмутимо сказал я, – плыви ты чуть медленнее, и вовсе бы утонул!
Разинув на мгновение рот от удивления, он разразился смехом. Я так и чувствовал, как по его телу разносится волна облегчения, а комнату заливает сияние родительской гордости. Сейчас он снова усердно тренируется, за последний год подрос еще на семь сантиметров и борется за награды в составе своей команды на региональных соревнованиях. Недавно он заходил в мою клинику, возвышаясь надо мной и своими родителями – швы его школьного пиджака были натянуты на его широченных плечах. «Теперь я готов соревноваться с вами в бассейне!» – заявил он. Он снова стал тем самоуверенным парнем, с которым я когда-то познакомился.
