Это значит, что объективные свойства природы понимаются здесь не просто как умозрительные и абстрактные видовые признаки, но как индивидуальные качества бытия, как бытийные признаки природной индивидуальности. Личность всегда и прежде всего представляет собой природную индивидуальность: именно она служит той исходной точкой, откуда мы начинаем приближаться к личности; именно по отношению к ней определяется инаковость>[36]. Но верно и обратное: впервые приблизиться к природе можно, исходя из пространства личностного бытия. В таком случае природа не просто определяет схватывание мыслью "всеобщего", но сама определяется как бытийная реальность в пределах события инаковости>[37]. Личность "претерпевает" то, что случается в природе>[38]; "случайности" — привходящие признаки природы — суть "претерпевания" (πάθη) личности>[39]. И в то же время личность бытийствует как нечто иное, противостоящее природе и природным "случайностям". Преодоление объективных свойств (или привходящих признаков) природы, осуществление инаковости — это бытийный факт, который совершается в таких же бытийных пределах природной индивидуальности. И поэтому инаковость не только соотносится с пред–метами и с другими личностями, но прежде всего реализуется в соотнесенности с природной индивидуальностью, какой обладает личностное бытие.
Динамично выраженная инаковость по отношению к индивидуальным "претерпеваниям", каковыми являются привходящие признаки природы, определяет эк–статичность существования личности. Эк–стаз означает динамичное самопревосхождение природной индиви- дуальности, ее освобождение от собственной заданности. Эк–стаз как самопревосхождение концентрированно выражает (то есть определяет) инаковость личности и одновременно предполагает (то есть "заключает в себе") общую природу как бытийную реальность. Это значит, что человеческая личность — не часть, или доля, сущего по имени "человек", человеческой сущности или природы, а бытиеприроды>[40]. Инаковость концентрирует в себе природу в событии ее экстатического самопревосхождения: человеческая природа существует только в "лицах">[41], только в качестве экстатической инаковости по отношению к самой себе. Природа есть содержание личности. Поскольку личностная инаковость есть способ бытия природы и в своей общности определяется каждой личностью, постольку каждая человеческая личность в ее экстатической инаковости "содержит в себе" общую природу>[42], концентрированно выражая ее в событии динамического отношения "вне" природы (в личностном эк–стазе). Иначе говоря, каждая человеческая личность есть динамичное концентрированное выражение универсального человеческого естества.
Эту редукцию к общей человеческой природе в принципе можно было бы представить в виде простой интеллектуальной схемы: единство всех человеческих личностей — это прежде всего рациональное определение "общего". ("Общее и тем самым то, что вообще сказывается как нечто целое, есть общее в том смысле, что оно объемлет многие вещи, поскольку оно сказывается о каждой из них, причем каждая из них в отдельности есть одно", говорит Аристотель.)>[43] Однако эк–стаз личности как суммарное выражение природы, или сущности, в событии ее само–превосхождения отвечает не интеллектуально–понятийному (а значит, онтическому), но бытийно–онтологическому определению "общего". Именно "общая" природа эк–зистирует в событии личностной инаковости — эк–зистирует как самопреодоление и как соотнесение с сущим, то есть как экзистенциальная предпосылка универсальногопроявления сущего.
Следовательно, универсальность личности требует такого понимания сущности, или природы, которое кардинально отличалось бы от интеллектуальной редукции к "единообразному целому". Личность в ее экстатической инаковости остается концентрацией человеческой природы, определяя единообразную человеческую сущность. Но теперь это концентрированное выражение и определение опирается на бытийную реальность экстаза, то есть на бытийно–онтологическое, а не рационально–онтическое полагание сущности, или природы>[44]
