– Ее зовут Клэр Петерсен! Она знакома с Ханной…
Но дальше я ничего не слышу, поскольку Харви вручает ей Мию, и она скрывается наверху. Я кричу ей вслед, чтобы она была поосторожнее с малышкой, а Харви тащит меня обратно в гостиную.
– Заткнись! – злобно шипит он, склоняясь вплотную к моему лицу.
Я киваю и вытираю сопли с лица. Харви швыряет тетрадь на кофейный столик, она соскальзывает с него и падает на пол. Мой взгляд мечется по сторонам в поисках радионяни, но ее нигде нет, и меня захлестывает волна отчаяния. Это все, что у меня было, и Харви ее нашел. Догадался, что к чему, и теперь ее нет, и никто мне никогда не поверит. У меня нет ничего. Все мы умрем.
Затем я слышу громкий шум. Кто-то колотит во входную дверь.
– Стой здесь! – бросает Харви, но уже слышен топот множества ног на лестнице.
Эрин, по-прежнему держа на руках Мию, впускает полицейских в гостиную и указывает на меня.
– Вот она! Арестуйте ее! Застрелите ее! Ее зовут Клэр Петерсен, и она пыталась похитить ребенка!
Полицейские выхватывают пистолеты, и начинается светопреставление.
– Вы Клэр Петерсен? – спрашивает у меня кто-то.
Харви говорит, что я пыталась убить Мию. Я арестована; мне говорят, что я имею право хранить молчание, но остальное я не слышу, поскольку Харви поднимает с пола тетрадь и протягивает ее полицейским.
– Это дневник моей жены, – говорит он, тыча пальцем в обложку. – Возьмите его. Здесь есть всё!
Я кричу, что это ложь, что он написал все сам, потому что хочет убить свою жену, но понимаю, что дело безнадежно – на меня надели наручники и уже тащат прочь. Мия плачет, и у меня разрывается сердце, потому что, очевидно, я больше никогда ее не увижу, никогда не возьму на руки, никогда не утешу. Ее вырвут из моей жизни, и я даже не узнаю, удалось ли мне ее спасти. Поворачиваюсь к Эрин, по лицу у меня текут слезы и сопли.
– Пожалуйста, не отдавайте ему Мию! Он сделает ей что-нибудь плохое!
Но когда меня тащат мимо кофейного столика, я едва не падаю, споткнувшись обо что-то. Это видеомонитор. Он лежит на полу. Должно быть, упал, когда Харви меня толкнул. Я оборачиваюсь к полицейской, которая меня держит, и истошно ору:
– Поднимите его, живо! Я записала всё! Это на карте памяти!
И все умолкают, кроме меня. Я кричу, объясняя, где экран, умоляю сходить и принести его, чтобы все своими глазами увидели то, что происходило на протяжении последних трех часов. Я повторяю это снова и снова, и тут Харви подскакивает ко мне и кричит, что я лгунья, что я пришла сюда, чтобы навредить его жене, и все это есть в ее дневнике, однако по его глазам я чувствую, что он сбит с толку, ничего не понимает. И тут до меня доходит, что он даже не догадывался о радионяне. Эта штуковина была вместе с нами весь день, безмолвная, словно камень, а Харви не следил за своим языком. Кто-то возвращается с экраном.
«Но почему вы хотите их убить?»
«Никто не уходит от меня, Клэр. Никто!»
Харви в панике выпучивает глаза, понимая, что все кончено. Помедлив мгновение, он выхватывает Мию у Эрин, бросается к стеклянным дверям, ведущим на террасу, залезает на кирпичную стенку с малышкой на руках.
– О господи! Остановите его, остановите же его!
Полицейская отпускает меня, и я выбегаю на террасу. Харви оборачивается ко мне, а я падаю перед ним на колени, протягивая к нему руки, по-прежнему скованные наручниками. Я так близко, что могу дотянуться до его ног.
– Харви, пожалуйста, не надо! Умоляю!
Все полицейские выхватывают пистолеты и направляют их на Харви, но они ведь не могут стрелять, правда? Если они его убьют, Харви с Мией упадут вниз. Харви оглядывается по сторонам, затем смотрит на меня с бесконечной ненавистью.
– Харви, пожалуйста, отдайте Мию мне!
– Да пошла ты!..
Он берет малышку под руки, и я с ужасом вижу, как его тело начинает заваливаться назад.
– Нет!
И это словно смотреть на конец света в замедленной съемке. Мой крик такой громкий, такой пронзительный, что я чувствую, как он раздирает мне грудь. Подпрыгнув, я хватаю Мию за щиколотку в тот самый момент, как Харви теряет равновесие. На долю секунды у него на лице мелькает изумление, будто он хочет удержаться, но уже слишком поздно, и в его глазах появляется паника. Он непроизвольно отпускает Мию и раскидывает руки в стороны, словно может летать. Словно может все это исправить.
