— Удивил. А мать Дарьи?
— Мы в разводе. Она ушла от меня к богачу, миллионщику по-вашему.
— Ты был беден?
— Не богат. Жил на жалованье военного врача. Но у меня имелась собственная квартира и автомобиль.
— Автомобиль?
— У нас они не роскошь, как здесь. Даже рабочий может позволить себе взять кредит в банке и купить машину. Автомобилей столь много, что они загромождают улицы и дворы. В больших городах утром и вечером случаются пробки, тогда автомобили едва движутся.
— У тебя была красивая жена?
— Наверное. Не хочу говорить о ней. Мы плохо расстались. Был суд, который оставил мне дочь. Я растил ее один.
— Ты ее очень любил?
— Для меня не было человека роднее.
— Я похожа на нее?
— Нет. Совершенно разные.
Ольга довольно улыбается. Интересно, почему?
— Мы еще поговорим о твоем мире. А сейчас мне нужно подумать.
Она кладет бумаги на тумбочку, встает и начинает мерить палату быстрыми шагами. Наблюдаю за ней, мысленно трепеща. Суд удалился в совещательную комнату для постановки приговора. Каким он будет? Тюрьма, сумасшедший дом или ссылка в Сибирь? Я согласен на фронт… Внезапно Ольга останавливается и бежит ко мне. В следующий миг меня целуют и прижимаются щекой. Потрясенно глажу ее по плечикам. Приговоренного к смерти помиловали на эшафоте.
— Валериан! Любимый…
— Я – не Валериан.
— Я привыкла к этому имени и не хочу звать тебя по-другому. Тот человек умер, а этот воскрес. Я полюбила его.
— Довнар-Подляский был плохим человеком. Мот, кутила, карточный шулер.
— Откуда тебе это известно?
Серые глаза смотрят изумленно.
— Узнал от немецкого резидента. Во время учебы Довнар-Подляского завербовала германская разведка.
— Та-ак! — Ольга оставляет меня и усаживается на стул. — Час от часу не легче. Продолжай! Как ты поступил?
— Застрелил резидента, обставив это как самоубийство. В газетах было сообщение о разоблачении шпионской сети немцев в Минске, хвалили жандармов. Только это ложь – никого они не разоблачили. В папке резидента имелись расписки от завербованных агентов. Я оставил их на столе, забрав свою. Полиция нашла и сообщила жандармам. Тем оставалось только арестовать шпионов.
— Вот как? Мы с этим разберемся. Какие еще сюрпризы меня ждут?
— Более никаких. Этот последний.
— Хорошо! — Ольга встряхивает головой. — А теперь слушай меня! Сегодня я уезжаю в Москву и забираю тебя с собой. Будешь жить подле меня во дворце. Там поговорим и решим, как поступать дальше.
— А как же медсанбант?
— Обойдется без тебя! Военных врачей в империи много, а вот человек из другого мира один. Я не дура, чтобы позволить тебе рисковать впредь. Хватит! Твое ранение – это знак. Готовься к поездке. И не беспокойся! Я сумею обеспечить за тобой надлежащий уход. И чтоб никаких посторонних девиц! — она сжала кулаки.
— Как скажешь.
— Обещаешь меня слушаться?
— Обещаю.
Она довольно улыбается и гладит меня по щеке.
— Знаешь, — говорит задумчиво, — я думала над тем, почему полюбила тебя. Ты был странным. Молодой, приятной наружности, но совершенно не похожий на сверстников. В тебе ощущалась непривычная для твоего возраста мудрость. Это было тайной, которая привлекала. Я рада, что она открылась. Иметь рядом с собой зрелого мужчину в юном теле, к тому же гениального врача, пришедшего из будущего, человека, который столько знает и умеет… Мне невероятно повезло!
Даже так? Ольга встает.
— Оставляю тебя ненадолго – необходимо дать распоряжения об отъезде. Но если, воротясь, найду здесь эту еврейку, она отправится в Сибирь – вместе с семейством! Так ей и скажи!
— Непременно!
— Вот так! Начинай слушаться!
Она поворачивается и выходит из палаты. Откидываюсь на подушку. Кажется, влип. Может, следовало промолчать?..
— Папа, она увезла его! Насовсем!
— Успокойся, Лиза! Присядь!
Поляков вышел из-за письменного стола и указал дочери на диван. Подождал, пока та устроится, и присел рядом.
— А теперь рассказывай! Кто увез, кого и куда?
— Наследница – Валериана Витольдовича в Москву.
— Какая наследница? Чья?
— Императрицы Марии Алексеевны.
— Ее императорское высочество Ольга Александровна? Она приезжала в Минск?! Зачем?
— За Валерианом. Для начала приказала убрать меня от него, а потом и вовсе забрала. С-сука!
