Я взял вторую порцию, а мисс Симс перешла на содовую, потому что я сказал, что назад машину опять поведет она. Ее мобильный зазвонил, она послушала, сказала:
— Ладно, мы, наверное, поедем, — потом отключилась и обратилась ко мне: — Важная Птица один у рулетки.
— Как ему играется?
— Не спросила.
Она оплатила чек, но, когда она повернула в вестибюль, я сказал:
— Я хочу посмотреть на этого парня поближе.
Мы прошли в полумрак казино и через несколько минут заметили его: с бокалом в руке он сидел у рулетки, рядом с колесом.
— Дьявол завладел его душой, — заметил я. — Я должен ему помочь. Давайте купим жетонов и немножко поиграем.
— Джон… — замялась Лайза.
— Давайте-давайте. — Я взял ее под руку и подвел к кассиру, купил сотню однодолларовых жетонов, расплатившись служебной кредитной карточкой — вот в бухгалтерии посмеются, — и мы направились к игровым автоматам, откуда Птица был отлично виден со спины.
Я разделил поровну серебряные монетки и коротко объяснил Лайзе правила, и мы стали играть с автоматами в покер. Лайза скоро увлеклась, надеясь сорвать многомиллионный джекпот. А Важная Птица с каждым поворотом колеса все глубже увязал в пучине греха.
Примерно через полчаса Птица проиграл и поднялся.
Лайзе пришли четыре короля; автомат исполнил перезвон и обрушил на ее подносик поток жетонов.
— Птица уходит, — сказал ей я — Оставайтесь здесь, играйте. Позвоните спецгруппе и сообщите, что я пошел за ним.
— Ладно, — сказала она и оглянулась.
Я устремился через все казино к мужской комнате, надеясь, что Важная Птица направляется туда — или в любое другое место, где мы сможем уединиться и немного поболтать.
Да, конечно, он шел к туалетам. И я вслед за ним.
Эти ребята любят писать в обстановке приватности; так что Важная Птица зашел в кабинку. Еще двое парней стояли у писсуаров, а один у раковины. Очень тихо и дипломатично я показал им удостоверение и велел быстро выметаться, а одного попросил подежурить снаружи и никого не впускать.
Они вышли, а я встал у раковины, глядя в зеркало. Дверь кабинки открылась, и Важная Птица посмотрел на меня. Он явно меня не узнал. Но потом он сделал шаг, внезапно рванулся ко мне и как-то ухитрился удариться пахом о мой кулак. Я был захвачен врасплох и отступил, а он опустился на колени, издавая угрожающее мычание. Потом он шлепнулся на пол и лежал, тяжело дыша, готовясь снова напасть. Но я не хотел международного конфликта и потому, извинившись, ушел.
В коридоре я поблагодарил своего добровольного помощника и вернулся в казино, где увидел Лайзу.
— Где Важная… — начала она.
— Уходим, — перебил ее я.
Мы вышли и направились к машине.
— Что случилось? — спросила Лайза. — Где Птица?
Чем меньше она знает, тем лучше для нее же.
— В мужском туалете, — коротко ответил я.
— А кто за ним следит? Он не уйдет?
— Нет… Вряд ли.
— Джон…
— Позвоните спецгруппе и доложите о его местопребывании.
Мы сели в машину, и я сказал, что поведу сам. Она передала мне ключи, и мы поехали. Лайза позвонила группе наблюдения и сказала, что я оставил Важную Птицу в мужском туалете, что они и так уже знали. Она послушала, вздохнула и обратилась ко мне:
— Птица… он упал, лежит на полу.
— Поскользнулся на мокром?
Я порулил к трассе Нью-Джерси.
— Вы… у вас с ним вышло столкновение? — спросила она.
— Да, а как мы поиграли? Что у нас там получилось?
— Кажется, мы выиграли десять баксов.
— Неплохо — всего-то за час.
Она замолчала.
— Ну… я думаю, не в таком он положении, чтобы подавать жалобу, — наконец сказала она.
Я не ответил.
— Мне сказали, что я многому у вас научусь.
— Я стал легендой?
— В собственном мнении, — парировала она и потом заметила: — На вид вы хороший парень, и вы умны. Но вы мстительны.
— Ну, если и так, то я правильно выбрал профессию.
Она не нашлась что ответить, и мы продолжали путь в молчании. Мы свернули на трассу Нью-Джерси и поехали в город.
Через некоторое время она сказала словно бы про себя:
— Жестокая профессия.
Она только сейчас это поняла?
— То ли еще будет, — ответил я.
Мы нырнули в туннель Холланд, вынырнули на Манхэттене, я высадил ее на Федерал-плаза, 26, — ей нужно было что-то доделать на работе. А сам поехал к себе, на Восточную Семьдесят вторую.
