Разрезая копченую сосиску, я заметил, что Изабел чем-то обеспокоена. Она чаще поглядывала в зеркало, всматриваясь пристально в зал, один раз чуть нахмурилась.
— Ну что там? — спросил я.
— Мы ведь были осторожны, да? Когда заезжали, никто за нами не следил. А теперь я в этом не уверена. Справа от тебя столик у входа, за ним сидит парень к нам боком. С темными волосами.
— Вижу. Когда мы от тебя выезжали, я его не видел.
— Тогда и я не видела. Но сегодня утром он околачивался возле посольства — могу поклясться, это он. Только выглядит по-другому…
— Как это — по-другому?
— Ну, он был в плаще, стоял, облокотясь на капот машины. Увидел меня и пригнулся. Но я успела его разглядеть — волосы курчавые, висячие усы. Лицо такое нездоровое… Это он, точно.
Человек, о котором мы говорили, был занят едой. Перед ним на столе лежала развернутая газета и он читал, двигая шеей.
— Ты бы принял его за араба? — спросил я Артура.
— Пожалуй, да. Пойду взгляну, что там за газета у него.
Артур поднялся и проследовал в туалет, по пути ему пришлось пройти мимо читавшего, и он заглянул в газету. Тот не обратил на него ни малейшего внимания.
— Араб, — сообщил Артур, вернувшись, — Похоже, тебе не придется искать учредителей "Луны" — они сами за тобой охотятся.
Возникшая проблема лишила ужин всякого удовольствия.
— Пожалуй, не стоит тебе возвращаться ко мне, — сказала Изабел.
— Стоит или нет — а я вернусь. Я умею за себя постоять, не так ли? Хочу перемолвиться с этим юнцом парой слов — я ведь собирался.
— Ты так и нарываешься на неприятности — а зачем?
— Затем! — ответил я резко, — А вот кому грозит опасность, так это тебе. Тебе нельзя встревать ни в какие истории — в посольстве это не понравится.
— Переночую, пожалуй, у подруги.
Расплатившись за ужин, мы получили свои пальто и зонты и остановились в дверях. Наш преследователь тоже заплатил по счету, но продолжал сидеть, будто бы дочитывал газету. Как только мы вышли, тут же поднялся и он. Мы ещё постояли на улице, прощаясь с Артуром. Когда Изабел села в машину, а следом за ней я, парень выскочил из ресторана и поспешил к стоявшему неподалеку "Рено".
— Поехала на вокзал Монпарнас, — сказал я, — Надо быть поосторожней.
По дороге я инструктировал Изабел насчет дальнейших действий. До вокзала доехали спокойно, никто вроде за нами не следил.
— Вернусь из Версаля сегодня же, переночую в твоей квартире. Звони мне от подруги, начиная с часу, каждые полчаса, пока не застанешь. Хорошо? А завтра увидимся в посольстве, — я поцеловал Изабел на прощание: — Пока, дорогая, будь осторожна.
Мы ещё раз поцеловались, я вышел из машины и направился в огромное помещение вокзала, нащупывая в кармане мелочь на билет.
Он открыл дверь сам — и я тотчас узнал его: коротышка в сером, которого я видел на кладбище, когда хоронили Артуняна, — он ещё так осторожно оглядывался.
— Господин Баум?
— Он самый. А вы кто?
— Меня зовут Джордж Пэнмур, — я назвал то имя, под которым представился в свое время Артуняну, — Вам обо мне говорили…
— Входите. Я вас видел на русском кладбище.
Квартира выглядела скромно — небольшие комнаты, мебель будто перевезена из фамильного поместья — больно уж громоздкая. Эстелла Баум оказалась уютной маленькой женщиной, хлопотливой, как курица. Баум познакомил нас и предложил мне пройти в кухню — там можно поговорить спокойно. Она затрясла головой, выражая высшую степень неодобрения, и немедленно удалилась из гостиной, оставив нас в обществе двух сонных кошек и неоконченного вязания. Баум выключил телевизор и предложил мне рюмку коньяку. Налил и себе, и мы расположились друг против друга в тяжелых креслах.
— Я вас давно жду, — сказал Баум, — Арам меня предупредил. Я не знал, как с вами связаться, — он не успел сказать, — во второй раз мы уже не встретились.
Баум понимающе кивнул, — Но я вас все-таки отыскал. Вернее, кого-то, кто выдал себя за вас. В вашем кабинете на улице Соссе.
Баум высоко вскинул кустистые брови и стал похож на симпатичного удивленного хомяка:
— Pa possible — невозможно!
— Тем не менее это произошло.
— Как он выглядел, этот тип?