— Думаешь, небось, где-нибудь в Сибири эту бандуру состряпали, а?
— Вот именно, — подтвердил я, — Самый главный вопрос.
Я высматривал впереди телефонную будку.
Изабел была точна и немногословна, как всегда.
— Биржевой маклер Робертон Жюль значится в парижской телефонной книге. Дом 48, на Итальянском бульваре.
— Благодарю, — сказал я, — Гарри уже тут, все нормально.
К дому Бракони мы подъехали около полудня. Удача не покинула меня: все здесь оставалось по-прежнему. Я заехал во двор и показал Гарри сарай:
— Ступай вон туда, сам увидишь.
Гарри вылез из "фиата", обошел фургон и скрылся за дверью. Вскоре оттуда послышался протяжный свист.
— Не мое, конечно, дело, — заявил он озадаченно, выйдя во двор. — Но кому эта штука понадобилась именно здесь?
— Жду ответа от тебя, Гарри, — сказал я.
— Убери этот фургон, давай её сюда выкатим. Час-другой придется повозиться.
— Час гарантирую, — пообещал я. — Поторопись.
Вдвоем мы выкатили тележку с передатчиком под серое небо.
— Ишь, красотка, — залюбовался Гарри, — Сейчас мы твои маленькие секреты разнюхаем.
Он вытащил из кармана блокнот и принялся вышагивать вокруг передатчика, записывая что-то время от времени, кивая и насвистывая. Наконец, произнес, не отрывая глаз от "бандуры":
— Это знаешь что? Это ультракоротковолновый передатчик с антенной-тарелкой, на батареях. Абсолютно автономное устройство.
— А что оно делает?
— Посылает радиосигналы — чего еще-то? На очень большие расстояния и очень узким пучком. Сквайр, обрати на это внимание.
— Ну и что?
— Сам соображай. Такая мощная штуковина — не для обычных передач. Ее хозяин хочет передавать свои сигналы и не бояться, что их перехватят. Для этого есть только один способ…
— Давай, Гарри, не тяни, — не удержался я.
— Через спутник связи, — объяснил он, — полная секретность обеспечена, пока никто о существовании этого передатчика не знает, понятно? Узкий пучок — его не выловишь и помехи ему не страшны.
Гарри ещё долго что-то записывал, согнувшись, заглядывая под самое дно, списал все цифры и буквы, набросал схему. Наконец, выпрямился.
— Все вроде, — заключил он, — Все, что можно определить на месте. остальное потом, прикинем с ребятами, почитаем кое-что. Такое чудо не каждый день встретишь.
— Ладно, — согласился я. — Ну а где оно сделано, это чудо?
— Сам бы хотел знать, — усмехнулся Гарри, — Что бы им оставить автограф? Так нет — не оставили! Больше того — отовсюду серийные номера стерли, с каждой детали. Придется подумать.
Из своей сумки он извлек фотоаппарат "Никон" и минут десять щелкал затвором, чуть ли не ползая вокруг загадочного передатчика.
— Авось что-нибудь да проявится, — сказал он. — Какие-нибудь обозначения. Совпадут, допустим, с теми, что есть на русском оружии, которое израильтяне захватили у сирийцев.
— Может, германское производство?
— Вряд ли, — ответил Гарри, — Германская продукция — она вся у африканцев.
— А если это наше собственное? — предположил я, — Всяко бывает.
— Нет, сквайр, не похоже. Но мы и об этом подумаем, — пообещал Гарри. — Не возражаешь, если я парочку деталей себе на память возьму?
Он открутил какие-то гайки и рукоятки, кинул в сумку.
— Пивка выпьем, а? Работа окончена.
Мы закатили тележку обратно и прислонили дверь так, чтобы сарай выглядел закрытым.
Отъехав с милю от дома — двигались мы по шоссе на полной скорости — мы увидели, что навстречу тоже стремглав катит "мерседес 230". За ту малую часть секунды, когда мы поравнялись, я успел заметить, что в машине четверо и передний пассажир, обернувшись, говорит с теми, что были сзади. Он был черноволос, остальных я не видел.
— Кого-нибудь рассмотрел, Гарри?
— Только водителя. Молодой, похож на иностранца. Хотя тут все иностранцы.
— Верно. Жалко, номер заметить не удалось.
— Где уж там! На туристов ребята не похожи. Может, просто едут себе транзитом.
— А куда? Там же тупик.
— Похоже, мы вовремя ноги унесли, а? — усмехнулся Гарри.
