— Да, стеснительная. Ты действительно понимаешь. И значит, можешь простить ей эту маленькую слабость — такой мужчина, как ты, такой сильный, такой… attraente, привлекательный, и, — она сделала выразительный жест, обведя рукой ресторан, — преуспевающий. Я уверена, что, будучи таким великодушным, ты можешь понять и простить мою Фрэнки.
— Разумеется. — Эрик с трудом удерживался от улыбки, слушая такую щедрую лесть. Но он также хотел, чтобы она поняла его позицию. — Послушайте, — проговорил он, думая, как бы это получше выразить. — Тереза, я хочу, чтобы вы знали: я люблю Фрэнки. Мы собираемся пожениться, просто это может произойти не так скоро, как я рассчитывал. Я ценю все, что вы мне сказали, но, даже если бы вы ничего не говорили, я бы никогда не позволил этому маленькому… недоразумению, случившемуся с нами вчера, рассорить нас. — Он с трудом сглотнул. Уже со вчерашнего дня он гонит от себя одну мысль, которую боится даже обдумывать. — То есть, конечно, если Фрэнки любит меня. В противном случае все теряет смысл, не так ли?
Тереза сильно подалась вперед на стуле и впилась в него своими темными с поволокой глазами.
— Я говорю тебе правду, Эрик, — сказала она, произнося слова медленно и веско. — Фрэнки любит тебя. Я это знаю точно, потому что она сама мне говорила, и не один, а много раз. Она любит тебя, не сомневайся.
Словно огромный камень свалился у него с души.
— И вот еще что. — Тереза продолжала так же пристально смотреть на него, озабоченно нахмурив брови. — Ты уж извини, но я должна задать тебе один вопрос, очень личный.
Брови Эрика взлетели вверх, и опасения вновь нахлынули на него. Что может быть более личным, чем то, о чем они только что говорили? Безопасный секс? Его отнюдь не пуританское прошлое?
— Эрик, ты католик? — шепотом спросила она.
И Эрик вновь почувствовал такое облегчение, что едва не расхохотался вслух. С формальной точки зрения он действительно католик. Не исповедовался очень давно, но ей об этом говорить не обязательно.
Когда он утвердительно кивнул, она закатила глаза точно так же, как это делает ее дочь. Потом вскочила, обежала вокруг стола и бросилась ему на шею. Другие посетители его ресторана заулыбались, а служащие начали хихикать.
Эрик бросал на них убийственные взгляды, но Тереза, к счастью, ничего этого не замечала, тараторя с немыслимой скоростью и вытирая слезы на глазах кружевным платочком, вытянутым из рукава.
На этот раз, уверяла она, на его с Фрэнки свадьбе, никаких проблем с едой не будет. Она обратится к Костеллини, тому ресторатору‑итальянцу, который обслуживал свадьбу Софии. Тогда Эрик увидит, что такое настоящий итальянский пир.
Ах да, раз уж об этом зашел разговор, Эрик должен как‑нибудь прийти на обед в дом Гранателли, познакомиться со всеми родственниками. Может быть, в будущее воскресенье?
У него в мозгу замигала сигнальная лампочка.
— Постойте, Тереза. Прежде чем что‑нибудь предпринимать, мне потребуется немало времени, чтобы поговорить обо всем с Фрэнки, да к тому же меня не будет в городе около недели. Кстати, мой самолет отлетает… — Он взглянул на свои часы. — Черт. Он отлетает через полтора часа. Мне пора ехать в аэропорт.
Но Тереза не собиралась отступать в отношении обеда. Она удержала его, схватив за рукав. Как насчет вечера накануне свадьбы? На этот вечер планируется большой семейный обед. Он бы там познакомился с Ники и его будущей женой и со всеми другими членами семьи Гранателли. Тереза и слышать не хотела об отказе. Так он согласен?
Эрик согласился. Он больше никак не мог задерживаться, но его все еще беспокоила одна вещь.
— Тереза, нельзя ли сделать так, чтобы этот разговор пока остался между нами? Я ведь несколько дней не увижу Фрэнки, а в последний раз, когда она узнала, что я за ее спиной беседую с ее родственниками, она на меня жутко обиделась.
Очень мягко выражаясь!
Тереза приставила палец к плотно сомкнутым губам и озорно подмигнула ему. Ни слова, ни полслова, мол, отсюда не выскочит.
Немного зная теперь нравы семьи Гранателли, Эрик мог лишь уповать на лучшее.
Фрэнки сдалась и, тихо выругавшись, отпорола огромную шелковую розу от поля шляпы. Все сегодня шло вкривь и вкось. Она едва сдержалась, чтобы не швырнуть проклятую шляпу через всю мастерскую, а потом не побежать и не растоптать ее.
