Вопрос прозвучал без энтузиазма, а выражение лица, на котором было написано желание убежать, — красноречивее слов. Таким же тоном он предложил мне работу, подумала Джози. Ничего, через пару месяцев он запоет другую песню. Скорее бы приступить к работе и доказать ему, что он не ошибся в выборе.
Джози оглядела свое новое жилище: квартира, предназначенная менеджеру, была маленькой, но уютной, дверь в нее вела с заднего фасада гостиницы. «Апартаменты» располагали собственной кухонькой и камином, он топился дровами. Если повесить красивые шторы и разбросать пестрые диванные подушки, здесь будет очень мило, сказала себе Джози.
Она улыбнулась Льюку:
— Спасибо за помощь. Дальше я управлюсь сама.
Направляясь к двери, ее босс покачал головой:
— Не знал, что ваша крошка машина может вместить столько барахла.
— Я хотела все перевезти за один раз, чтобы избежать новых стычек с семейством.
— А что, досталось вам от них? — Он держал руку на дверной ручке.
— Да, но я это предвидела. — Джози пожала плечами. — Пришлось выслушать все их резоны. Родные пришли в ужас от моего решения. Мама умоляла остаться в Талсе. Отец агитировал поступить в юридическую школу, дабы в будущем занять достойное место в его фирме. А сестры с круглыми глазами пророчили мне всякие ужасы. Однако при расставании все меня обнимали и желали удачи. Видимо, надеются, что через три месяца, по истечении испытательного срока, я вернусь назад.
— Ну что ж, мы так и договаривались, — нахмурился Льюк, — работа временная. В конце срока мы оба объективно все оценим.
— В конце срока я надеюсь найти постоянную должность на другой базе отдыха или в отеле. — Джози широко улыбнулась. — Всегда легче найти работу, когда она у тебя уже есть. А потом, кто знает? Может, вы уговорите меня остаться.
Именно этого он и боялся. Три месяца — это, возможно, тот отрезок времени, после которого она рассчитывает сбежать, хотя пока этого и не осознает. А то, что он назвал должность временной, дает ему иллюзию, что он хозяин положения, не больше того.
— Нам нужно прояснить еще кое‑что, — Льюк слабо улыбнулся, — я, как правило, против того, чтобы путать личные отношения с деловыми. С сегодняшнего дня они у нас будут сугубо официальными.
— Как скажете.
Почему она так охотно согласилась? Да еще и вздохнула с облегчением. Унизительно.
— Поверьте, — продолжала Джози, — я не поставлю под угрозу свою первую должность, после того как полгода искала работу. Я отдам все силы, чтобы получить хорошую характеристику, а потом — постоянное место.
— Я рад, что мы поняли друг друга.
— Я тоже. Хорошо, что мы объяснились.
— Да, хорошо.
Чрезвычайно, удивительно хорошо, думал Льюк, закрывая за собой дверь. Если это так, то почему же мне сейчас чрезвычайно, удивительно плохо?
* * *
Вытащив из принтера последний лист, Джози положила его в папку и поспешила из своего офиса на розыски кого‑нибудь, кто мог бы подсказать, где обретается хозяин ранчо и гостиницы. Она знала, что бесполезно искать его поблизости; за ту неделю, что она работает менеджером, они виделись столько же раз, сколько можно насчитать зубов у курицы.
Да, они договорились иметь чисто деловые отношения, но Льюк перестарался. Одно дело — развлекаться вдвоем попусту, и совсем другое — откровенно избегать своего менеджера. Он — мое начальство, думала сейчас Джози, и мне иногда нужен его совет, без этого невозможно работать.
Джози увидела в главном холле Консуэлу; с костылем под мышкой экономка протирала тряпкой огромную каминную полку, над которой висел усеянный звездами стеганый ковер. Взглянув на него, Джози вспомнила разговор у костра. И несмотря на все клятвы, данные себе, воспоминание пробудило в ней целый букет чувств отнюдь не делового характера.
— Консуэла, — начала девушка, отмахнувшись от чувств, — вы не знаете, где сегодня можно найти Льюка? У меня к нему целый ворох вопросов, их необходимо обсудить.
— Он сказал, что будет заниматься бумагами, стало быть, сидит в своем кабинете.
— В кабинете своего дома?
— Ну да.
— Может, мне подождать, пока он придет сюда?
Консуэла криво усмехнулась:
