Рок-н-ролл считался запретным плодом, что придавало ему определенный шарм, в противном случае отсутствовавший бы. Совет белых граждан Алабамы вынес вердикт, в котором говорилось, что ритмы рок-н-ролла «пробуждают в человеке низменные страсти и животные инстинкты, разжигают в нем похоть». Это бы еще ничего, но и сами музыканты подозревали, что рок-н-ролл был музыкой дьявола. Музыкальный критик Роберт Палмер отмечает, что напряжение и накал музыки Джерри Ли Льюиса (Jerry Lee Lewis) происходят от того, что «Льюис изначально знал: за рок-н-ролл он отправится в ад, а потому шел напролом и играл всем назло».
В случае с Джерри Ли Льюисом конфликт между верой и музыкой был глубок и продолжителен. Джерри Ли вырос в пятидесятническом приходе в г. Ферридея (штат Луизиана). Всю жизнь он считал, что недостаточно силен, чтобы быть христианином. В молодые годы он то пил, то каялся, то проповедовал, то играл блюзы в местных пивнушках. Подростком он поступил в Юго-Западный библейский институт в г. Уаксахачи (штат Техас), но через три месяца его оттуда выгнали за то, что он сыграл церковный гимн «Мой Бог жив» в стиле буги-вуги.
Многие годы Джерри Ли Льюиса считали блудным сыном, так как его приключения резко контрастировали с карьерой его двоюродного брата — известного даже в России американского телепроповедника Джимми Ли Сваггарта, который очень резко выступал против рок-н-ролла, пока не канул в небытие в 80-х годах после ряда скандалов. Сам Сваггарт рассказывал, что рос вместе со своим двоюродным братом. Они сидели рядом в церкви, оба имели необыкновенный музыкальный дар. Разница была лишь в том, что Сваггарт посвятил свой талант Богу, а Льюис не смог этого сделать.
В автобиографии «Перейти реку» Сваггарт вспоминает, как на одном из музыкальных конкурсов он нарушил данное Богу слово и сыграл блюзовую композицию. Он утверждает, что, как только он коснулся пальцами клавиш, его одолело странное чувство.
«Я играл такие пассажи, которые никогда раньше не мог сыграть. Мне казалось, что мной завладела какая-то сила. Мои пальцы просто летали по клавишам. Впервые в жизни я почувствовал себя «помазанником дьявола». Иначе никак не могу описать свои ощущения. Ничего подобного и раньше в жизни не испытывал. Я знал, что все это было не от Бога… Когда я закончил играть, вышел Джерри Ли. Он пел и играл, и также заводил толпу. То же самое «дьявольское помазание», которое испытал я, было и на нем».
Как бы то ни было, эти слова стали проклятьем для Льюиса. Он так никогда и не избавился от мысли, что вдохновение может исходить только от Бога или от дьявола. Об этом он думал и в 1957 г., когда записал свой самый известный хит «Языки пламени» («Great Balls of Fire»). Песня очень двусмысленная: в ней сексуальные образы переплетаются с образами библейскими — речь идет о тех самых «языках пламени», которые сошли на учеников Христа в День Пятидесятницы. Тут же его начала мучить совесть, и благодаря проворному звукооператору все, сказанное Льюисом в студии, было записано для потомков. Эта запись позволяет нам понять, в каком страшном душевном напряжении находился Льюис.
Он закончил запись словами, что рок-н-ролл — музыка мирская, что приблизиться к Богу можно, только уйдя от мира. Продюсер Сэм Филлипс, работавший и с Пресли, знал Библию не хуже любого южанина. Он попытался было спорить с Льюисом, говоря, что рок-н-ролл пробуждает добрые чувства, а потому несет миру добро. Он напомнил Льюису, что Иисус Христос не только проповедовал, но и исцелял, творил добро.
«Мистер Филлипс, творить добро можно, — отпарировал Льюис. — Вы меня неправильно поняли. У человека может быть доброе сердце… Он может помогать людям».
Филлипсу показалось, что он успокоил Льюиса, а потому вполне авторитетно он добавил: «Ты можешь спасать людей».
Тут Льюис взорвался — в нем разгорелся праведный гнев. Это уже была ересь! «Нет. Нет. НЕТ! Нет! Нет! — закричал он. — Как может дьявол спасать души?! О чем вы говорите?!!».
Филлипс постарался успокоить его, но Льюис не поддавался на уговоры. Он знал, что рок-н-ролл не может спасать души, потому что сам был тому живым примером. «Во мне дьявол! — орал он. — Не будь во мне дьявола, я был бы христианином!!».
