Лестница в небо - страница 9

Я стал размышлять вслух: видимо, Льюис считает, что противится Богу, играя рок-н-ролл. Его аргументы ни на йоту не изменились за 25 лет.

— Это ваши домыслы. Я просто отвечаю на вопросы, — Обиженно бросил он. — Вам не удастся припереть убийцу к стене. Что касается музыки дьявола — я в это не верю. Нет. Это Божья музыка. Все принадлежит Богу, не так ли? Но ведь и у Сатаны тоже есть сила, правда? У него силы больше, чем у Иисуса Христа. Люди даже представить себе не могут, какая у Сатаны сила.

Казалось, что он согласен с обвинением Сваггарта. Он не понимал, что чувства, которые пробуждаются у человека в церкви, сходны с эмоциями зрителей на рок-концерте.

Они разнятся, как Божья радость и радость сатанинская — говорил он. — Вы сами решаете, какая вам по вкусу. Невозможно усидеть на двух стульях. Я не лицемер. Я не бегаю то в церковь, то из церкви.

Так какая же сила вдохновляет Джерри Ли Льюиса? Сила вуду, — ответил он, стараясь выпутаться из сложившейся ситуации. — Я знаю, о чем вы говорите: Божья сила может пасть на людей; сатанинская сила может пасть на людей.

Я повторил вопрос.

Моя сила, — ответил он и довольно рассмеялся. — Что скажете? Есть сила, заключенная в крови Иисуса. Но и в Джерри Ли Льюисе есть сила! Бог дает мне силу. Большую часть я, видимо, растерял, но кое-что осталось.

Было совершенно ясно, что по крайней мере в тот день он решил не следовать своей собственной логике. Он не хотел назвать имя своего беса. Потом он сказал:

— Я вовсе не пытался увиливать от вопросов. Мне просто не хотелось говорить о религии.

Выходя из комнаты, он бросил своему менеджеру:

— Он спросил, что у меня за сила. Я ответил — моя сила. Он меня здорово пронял своим вопросом!

Литтл Ричард (Little Richard)

Литтл Ричард

У Литтла Ричарда похожая судьба. Первый его духовный кризис произошел в 1957 г. во время австралийского турне. Тогда он решил оставить рок-н-ролл, чтобы поступить в библейский колледж. Подобно Пресли и Льюису, он записывал церковные гимны, но в конце концов вернулся в рок-н-ролл. Второй кризис наступил в 1977 г. Тогда он решил продавать Библии. Теперь, став евангелистом в «Церкви остатка Божьего», он старается лавировать между верой и музыкой: записывает рок-музыку и одновременно отвергает рок-н-ролл, читая проповеди о значимости Десяти заповедей, иллюстрируя их откровенными рассказами о своем греховном прошлом, которые придают проповедям небывалую остроту.

Богословие его церкви никак нельзя назвать ортодоксальным. Очень трудно понять, о каком покаянии и смирении идет речь — слишком уж одиозна фигура Литтла Ричарда. Сегодня он считает, что рок-н-ролл — это «дьявольская» музыка. Он говорит: «Ритмы современной музыки во многом пришли из вуду. В них слышится бой барабанов вуду. Если изучать музыкальные ритмы, это становится очевидным. Мне кажется, что такая музыка уводит людей от Христа. Она заразна. Я думаю, Бог хочет, чтобы люди отвернулись от рок-н-ролла и вернулись к Скале спасения. Только так они смогут подготовиться к вечной жизни».

Но на самом деле пропасть между рок-н-роллом и Скалой спасения оказалась не так велика, как считал Ричард. Его музыкальный стиль целиком и полностью берет начало из церковных песнопений. Он сам исполнял госпелы, восхищался такими звездами этого жанра, как брат Джо Мэй (Joe May) и сестра Розетта Тарп (Rosetta Tharpe). Первую свою запись он сделал для лейбла, занимавшегося музыкой в стиле госпел; представители этой студии искали исполнителей, способных сымитировать «церковный звук». Им это нужно было для того, чтобы укрепиться на рынке ритм-энд-блюза.

Поведение пятидесятнических проповедников, особенно чернокожих, отличалось свободой и экспрессией. Они могли от проповеди перейти к песне, свободно общаться со слушателями. Главным для них было затронуть человека и привести его к покаянию. Когда Ричард визжал и кричал на сцене, он воспроизводил поведение проповедников и тех, кто «падал в Духе». Естественно, что, будучи нераскаянным грешником, он нес на сцену не экстаз Духа, а экстаз плоти: он пел о неприкрытом и безудержном половом влечении. Но та сила, которую он выказывал, была отражением радений чернокожих пятидесятников. «Это как гипноз, — сказал Мик Джаггер, увидев Ричарда на концерте. — Возникает ощущение, что ты на евангелизационном собрании. Иначе не скажешь. Ричард — пастырь, слушатели — овцы, следующие за ним».