Маделейн ласково погладила руку пожилой женщины.
— Не надо об этом думать, моя дорогая.
— Как я могу не думать об этом? В прошлом году мы были так счастливы! Я сделала для своего внучка маленькую лошадку с гривой из шерстяных ниток. Он с ней всегда спал. Моя дочь, ее муж и мой дорогой, бедный Дусе были все вместе, а я со своими служанками приготовила такой обед, какого вы никогда не пробовали.
Чтобы отвлечь ее от этих тяжелых мыслей, Элиз сказала:
— Интересно, где в этом году мы будем на Новый год и Крещение или даже на Рождество?
— Думаете, не здесь? — приподняла бровь Маделейн. В ее отношении к Элиз появилась некоторая теплота, но в целом она держалась по-прежнему официально.
— Я не знаю. Все зависит от Рено. — Элиз пожала плечами.
— Все?
Неужели эта женщина полагает, что она собирается остаться здесь навсегда? Должно быть, Рено все же не настолько доверяет ей, как предполагала Элиз. Но если никто не рассказал ей об истинном положении дел и она не знает, почему Элиз и все остальные здесь, это многое меняет. Что же в таком случае должна была думать Маделейн о ее близости с Рено?
— Да, конечно, — ответила Элиз. Но если она ожидала, что Маделейн позволит себе хотя бы вздох облегчения, ей пришлось испытать разочарование.
Вскоре после обеда возникла некоторая суматоха: обнаружили, что бродившая у дома пантера утащила овцу. Тотчас организовали отряд преследования; сборы сопровождались лаем собак и спорами, стоит ли ехать верхом, учитывая, что зверь наверняка направился в болота. К отряду присоединились все мужчины, за исключением Сан-Аманта. Он предпочел остаться в библиотеке — сказал, что обнаружил издание «Анекдотов» Прокопиуса и не может оторваться от замечательно рассказанных скандалов о романтическом треугольнике: римский император Юстиниан, императрица Теодора и генерал Белизариус.
Итак, под лай гончих псов, с боевыми криками отряд умчался, и снова наступила тишина. Несколькими часами позже Элиз забрела в библиотеку в поисках чего-нибудь, что помогло бы скоротать время до ужина. Сан-Амант, сидевший в обитом бархатом кресле у окна, при ее появлении поднял глаза, кивнул и продолжал читать. Она бродила вдоль полок, просматривая названия книг, пробегая пальцами по кожаным переплетам с тисненым рисунком. Чувствовалось, что Маделейн следит, чтобы книги содержались в порядке, но все же на некоторых видны были пятна плесени от сырости. Элиз улыбнулась, увидев экземпляр сказок Шарля Перро: Рено и сказки — это казалось несовместимым. Она пропустила томики Расина и Вольтера и выбрала роман контессы Ла Файет.
Элиз уже собиралась уходить, когда Сан-Амант захлопнул книгу и встал, чтобы поставить ее на полку.
— Неужели римские скандалы надоели? — спросила Элиз.
— К несчастью, я уже все прочитал.
— Ну, тогда вы могли бы за чашкой шоколада попотчевать меня подробностями, поскольку я не читаю по-латыни.
— Замечательно, что вы вообще умеете читать.
— Меня в детстве научила мать, а она научилась у своего отца. Дед мой был грамотеем и не желал мириться со всеобщей необразованностью. Позже я училась в монастырской школе — монахини давали нам уроки истории и географии, но главным образом обучали вышивке, домоводству, музыке и смирению.
— Тогда понятно, откуда у вас такая хорошая хозяйственная хватка. — Он прошел вперед и открыл дверь.
— Вижу, вы ходите уже без палки, — заметила Элиз, направляясь вместе с ним в гостиную.
— Да, моему колену уже гораздо лучше.
Элиз положила на стол книгу и, извинившись, отправилась на поиски слуги — попросить принести шоколаду. По дороге она заглянула в комнаты, чтобы пригласить мадам Дусе и Маделейн присоединиться к ним, но их нигде не было. Вернувшись, она сказала:
— Кажется, мы одни. Женщины, должно быть, прилегли вздремнуть.
— Мадам Дусе это пойдет на пользу.
Элиз кивнула:
— Все ее мысли поглощены резней, хотя это, конечно, неудивительно.
— Может, мы все слишком много об этом думаем.
— Вы тоже кого-нибудь потеряли? Вы никогда не говорили…
— Это не то, что вы думаете. И все же… Да, была женщина…
— Ее убили?
— Не знаю, и это самое страшное. Меня там не было. Я не смог туда добраться.
