Леопард на солнце - страница 36

– Нандо Барраган боялся, что его отравят, и поэтому не брал в рот ни кусочка, если он не был приготовлен его матерью.

– На самом-то деле причина была другая: просто такой уж он был дикий человек, что не желал пробовать блюдо, если оно казалось ему новым или необычным.

Уединившись в кухне, мать и сын забывают о празднестве, что шумит в отдалении, словно ярмарка в другом городе. Нандо сидит за массивным, грубо обтесанным столом, который служит их семье уже двадцать лет – за ним едят, на нем месят тесто для маисовых лепешек и гладят. Северина приближается к сыну со спины и, точно умелый укротитель диких зверей, поглаживает подушечками пальцев его кудлатую голову – она всегда, со времен его раннего детства, делает так, если хочет его успокоить.

– Ну а теперь объясни мне, почему ты женишься на ней. Назови мне хоть одну причину, – говорит она.

– Потому что мужчина должен иметь супругу – отвечает он, полностью сосредоточившись на поглощении фасоли, сопровождая ее горячими глотками крепкого виски.

– Ты ее угробишь, Нандо.

– Ана Сантана сильнее, чем кажется.

– Тогда она принесет зло тебе. Посмотри, что за цирк устроили здесь сегодня, и все только ради ее удовольствия. Никогда раньше чужие не входили в этот дом.

– Все под контролем.

– Ты всегда так говоришь, и всегда это плохо кончается.

Дверь кухни открывается и входит сеньор на пятом десятке, белокожий, выше среднего роста, с ясными и кроткими голубыми глазами, хорошо гармонирующими со здоровым румянцем его щек. Его неброская приличная одежда – светлая рубашка и скромный темный костюм – элемент личной безопасности и средство пробудить доверие клиентов. Это доктор Мендес, друг и адвокат семьи.

– В Городе доктор Мендес имел репутацию джентльмена. Он был другом Барраганов, но не был на них похож. Он был холост, вел размеренную жизнь и не принимал участия в вооруженных столкновениях. На самом деле он как адвокат работал на оба семейства, и Барраганов и Монсальве, и являлся единственным, кто умудрялся долгие годы иметь дело с обоими и не поссориться ни с кем из них.

Адвокат Мендес защищает членов обеих семей в тяжбах с третьими лицами. В своей деятельности он не переходит границ беспристрастности, не позволяя себе увлекаться и не взирая на лица, не берется за дела, в которых сталкиваются обе банды, и, кроме того, не берет ни от кого ни сентаво свыше стоимости своих профессиональных услуг как таковых.

Мендес знает, что имеет дело с людьми, привыкшими давать на лапу и покупать чужую совесть, и что в тот самый момент, как некто получит от них левые деньги, он становится их исключительной собственностью, их рабом, лишенным права возмущаться и обязанным хранить верность им при любых условиях, рискуя головой в случае неповиновения.

Обе семьи уважают адвоката как человека культурного и честного и гордятся его дружбой. И тем, и другим на руку, что в их распоряжении имеется такой человек, как он, потому что несмотря на смертельную войну – а может, и ввиду нее – им нужна косвенная связь, средство сообщения через кого-то близкого, но нейтрального.

– Во всяком случае жизнь адвоката висела на волоске, потому что один неверный жест с его стороны, одно лишнее слово могли разрушить выверенное до миллиметра равновесие, установившееся между Монсальве и Барраганами, и его долговязое тело отправилось бы гнить на дно канавы.

Только что выбритый и свежий, словно в новой коже, адвокат Мендес входит в кухню и приветствует Северину поцелуем и объятием, а Нандо – рукопожатием.

– Он был единственным, не принадлежавшим к их семье, кто целовался с Барраганами при встрече. Кроме того, он был единственный чужой, кто бывал у них в кухне.

– Доктор Адвокат! – приветствует его Северина с сердечностью, какой она не выказывает никому другому.

– Присядьте, – просит их Мендес – так, как если бы он был хозяином дома. – Рад, что застал вас вместе. Мне надо поговорить с вами обоими.

То, что он хочет сказать, касается Нарсисо. Он заверяет, что он не разносит сплетни или информацию от Монсальве, что он ничего не передает ни оттуда сюда, ни отсюда туда. Он только хочет, чтобы они знали то, что всем очевидно: Нарсисо неоправданно рискует. Он слишком на виду, его видят с эффектными женщинами в гриль-барах и дискотеках.