— Мы пойдем в столицу. Я отведу тебя в Герадион!
— Знаешь, злобной сучкой ты мне нравилась больше.
Мы вышли налегке. Косичка спрятала доспехи под камнем — латы хороши в бою, но не в долгом походе через лес. Мне достался плащ — коротковатый, узкий в плечах, но все же сберегающий от холода и ветра. А самое главное — не мешающий смотреть на чудесную натруженную попку в обтягивающих кожаных штанах.
— Как тебя зовут? — спросил наконец.
А то имени доброго трактирщика так и не узнал. Досадно даже, ведь старик меня не сдал.
— Лира Линн.
— А я Леня.
Она улыбнулась.
— Прости за пытки и угрозы. Половину отряда перебили, остальные разбежались. Я была очень зла.
— Хорошо хоть не убила. Мне сказали, до столицы тысяча верст. Верно?
— По тракту — да. Но туда нельзя. Сделаем крюк до Дюнвика, если его не захватили — сядем на лодку и вверх по реке. Так быстрее.
— А до Дюнвика далеко?
— Дня два.
— Зашибись.
— Не любишь путешествовать?
— Люблю. В машине. С водой, едой и креслом с подогревом.
— Что такое машина?
— Телега без лошадей.
— А, ваши колдовские штучки.
Вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Можно нескромный вопрос?
— Конечно.
— Этот ваш генерал…
— Борбо.
— Да. Он хороший или плохой?
— Он справедливый. И хочет для Герадии только добра.
— А если колдун станет лучшим королем?
— Забар — не король! — злобно ответила Лира. — А мошенник, проходимец и узурпатор.
— Пусть так. Но если он будет править грамотней? Налоги снизит, промышленность поднимет, пенсии увеличит, сделает Герадию великой снова.
— Все, что он умеет — одурманивать людей.
— А если Борбо просто борется за трон? Абсолютная власть — это круто. Кто ж откажется?
— Ты ничего о нем не знаешь. Он герой и великий полководец. Лучшего претендента нет. Если бы не дурман и чары, короновали бы его, а не Забара.
— Ох уж эта политика. Грязь во всех мирах.
Лира явно обиделась и дальше топала молча.
Под вечер добрались до небольшого озерца. Сел на бережку и заявил, что больше не ступлю и шага. Девушка согласилась на привал — место для ночлега отличное.
— Искупаться бы. — Она сунула палец в воду и шикнула. — Ледяная.
— Намек понял. Сейчас попробую. — Навел на зеркальную гладь растопыренные пальцы, выпучил глаза и зычно крикнул: — Вскипятись!
В тот же миг озерцо забурлило, изошло паром. На поверхность всплыла мелкая рыбешка — типа плотвы, но золотистая. Лира схватила одну и кинула в рот.
— Вот и ужин.
— Да уж… — Поморщился. — Придется мыться в ухе.
— Ага, давай. А я пока костер разведу.
— Можем вдвоем поплавать. — Подмигнул. — Места хватит.
— Ты что! — Бледные щечки воительницы зарделись. — Нельзя смотреть на обнаженного Избранного. Это святотатство.
— Ну так глаза закрой.
— Все равно нельзя!
— Да брось. Избранный разрешает.
— Нет. Даже не проси.
— Отстой.
Спутница ушла. Пока разделся, вода немного остыла — теплообмен, вся фигня. Залез — градусов шестьдесят. После прогулки по холоду самое то. Представил, что сижу в джакузи. Волшебный дар, каким бы он ни был, растолковал мысли правильно. Со всех сторон ударили тугие струи вперемешку с пузырями. Блаженство. Так и сидел бы вечно.
Лира сложила неподалеку валежник и принялась чиркать кресалом, повернувшись ко мне спиной.
— Отойди, сейчас файербол швырну.
Она послушно спряталась за деревом. Подбросил на ладони огненный шарик и кинул точно в цель. Дрова затрещали, объятые колдовским пламенем. Вот бы дома так уметь. Еще бы магия могла набить свернутый в узел желудок — цены б ей не было. Хотя… чем черт не шутит.
— Значит так. Хочу двойной бургер с беконом, большую картошку фри, пачку наггетсов с соусом Сычуань и шоколадный коктейль.
Лира высунулась из укрытия и сразу юркнула обратно. Для нее мое словоблудие звучало страшным заклинанием.
— Еще раз: бургер с беконом.
Как ни представлял сочный бутерброд, он так и не появился.
— Тоже мне созидатель. Сраный бургер создать не могу.
Из-за бушующих струй рядом постоянно кружила вареная рыбешка. Вздохнул, сморщился, но все же съел одну. Не так уж плохо, с голодухи пойдет. Соли бы — и полный смак.
— Все уже?
— Да, выходи.
Она присела у костра и протянула ладони к огню. Щас, щас покажу крутого писателя. Смотрите. Неверные отсветы пламени заиграли на ее хмуром иссеченном шрамами и оттого втройне прекрасном лице. А? А? Видали, как батя могет?
