Так вот, в марте 1922 года Бухарин с женой выехал на отдых в Германию. Ленин поручал послам следить за лечением, отдыхом партийных руководителей и сообщать об этом в Москву. В этом смысле весьма любопытно письмо Ленина в Берлин, датированное 26 апреля 1922 года.
"Строго секретно.
Копия Сталину.
Тов. Крестинский.
Очень благодарю за присланное лекарство. Хотел бы поговорить насчет Бухарчика. Смилга рассказывает мне, что ведет он себя безобразно. Не лечится толком. Слухи о покушении на него (готовящемся) выводят его из себя и т. д.
Покушение вполне возможно, и противник имеет много шансов на успех. Я предлагаю поэтому следующее:
Бухарина вызвать сюда. Через месяц (или полтора) мы его пошлем назад, к жене.
За это время подготовить:
1. Перевод его жены в другую санаторию, где меньше белых, где в окрестностях больше рабочих немцев-коммунистов. Вероятно, можно найти такое место в Саксонии.
2. За это же время подготовить 2-3-х немецких рабочих-коммунистов, не болтунов, и их поселить без ведома Бухарина около его санатории, для охраны. Это трудно сделать, ибо все и вся — болтуны, пустомели, хвастуны. Но это надо сделать.
3. Жене Бухарина назваться ее девичьей фамилией. Это ее право по нашим законам.
Очень прошу обделать все это толком, серьезно.
Привет. Ваш Ленин".
Целую операцию с "продолжением" предлагает Ленин, чтобы Бухарин хорошо отдохнул в немецком санатории с женой. А на дворе страны, где пепел и разруха, едва— едва гражданская война стихла… Но власть быстро портит людей. Ибо любая власть, в принципе, сколь необходима, столь и порочна.
Бухарин был в своем роде партийным аристократом. Он много работал над собой, обладал весьма обширными знаниями. Николай Иванович не мог не чувствовать, что в интеллектуальном развитии он выше ворошиловых, молотовых, кагановичей.
"Ранний Бухарин" был ортодоксален. Как Ленин. В своей "Теории пролетарской диктатуры", написанной в 1919 году, Бухарин также размашисто непримирим: люди из II Интернационала — это "пустопорожние болтуны из живых трупов". Один из них — Каутский, это человек, который занимался "лизанием генеральского сапога". Для Бухарина Лига Наций — "дребедень". Здесь он полностью похож на Ленина. Так же как Ленин, Бухарин утверждает, что суть власти пролетариата — только "диктатура". Он пишет, что "пролетариат не только не дает никаких "свобод" буржуазии — он применяет против нее меры самой крутой репрессии: закрывает ее прессу, ее союзы, силой ломает ее саботаж и т. д.".
Бухарин, как и Ленин, превозносит принцип классовой борьбы, монополии одной партии, призрачности буржуазной демократии. Он за строгое централизованное, плановое хозяйство. Он ни в чем не расходится с Лениным.
Позже, в конце двадцатых годов, зрелый Бухарин вносит нечто новое, окололиберальное, в свои социально-экономические взгляды, которые усугубили его политическое положение и привели к утрате престижного положения в партийной иерархии. В своем докладе "Политическое завещание Ленина", сделанном 21 января 1929 года, Бухарин, защищая и развивая ленинизм, говорил и нечто нетрадиционное. Taк, индустриализацию страны, по Бухарину, нельзя осуществлять путем "переобложения крестьянства", нужно "зацеплять крестьянина за его интересы", нужно учитывать его "собственные выгоды". Не случайно до самой смерти Бухарин не смог отмыться от обвинений в "защите кулака", разжигании "частнособственнического интереса", курсе на "Личное обогащение".
Бухарин не был еретиком и оппортунистом. Он просто видел несуразности марксизма, отвергающего глубинный двигатель экономического прогресса — интересы. Он попытался "слегка уточнить, скорректировать" традиционные взгляды. И не просто уточнить, но и увязать их с конкретным политическим курсом партии. Бухарин быстро попал в уклонисты и по закону большевистской логики должен был от "теоретической борьбы перейти к политической, а затем и террористической". Бухарин пытался любыми способами выбраться из "осады", не брезгуя никакими приемами. Он стал защищать не столько свои "чуть-чуть" еретические взгляды, сколько самого себя. Защита была тоже большевистски традиционной: Бухарин обрушился на Троцкого. Взяв на прицел, например, заявление Троцкого о "правой опасности" в июле 1928 года, Бухарин называет этот документ "неслыханно клеветническим и кликушеским". Бухарин пытается удержаться "на плаву", безжалостно добивая уже поверженного Троцкого накануне его депортации.
