– Я не знаю, почему он не явился на явку. Мне его так жалко... так жалко - как птичку!
Он тебя ждал - гербария насушыл... разнотравья там, всякова. А теперь он точна совсем сойдет с ума.
А он и так весь на голову зацыкленый.
– О, – вставая, поправил упавшый с плеч генеральский китель отец, – я не знаю кто тебе наплел, я не верю в то что тебе наплели,но чтобы Жег мог попасть в плохую компанию, чтобы его
испортили,
чтобы им командовали. Нет! Не такой у него характер - он сам каво хочешь затянет и научит всему.
– Нувот! – огорчился О. – Ты ему только об этом сам не ляпни. Он и так заладил как попагай, мол характер у него такой же, весь в тебя. А чего там такой! Он залез на крышу, спустил через трубу
веревку.
Я хочу взять утюг, а он прыгает кверху. Папа, когда ты уезжал, у него было четыре пары новых
синих штоноф.
Как, четыре?!! - ужаснулся Папсдулов, аткуда аж четыре?!!!
- Два мы перешыли из одних твоих галефе, - нисдавался 0_о, две – уже тряпки. Третью он продал, одни я носить пока не даю. На выход аставил. Но все на нем так и горит.
А вчом он ходет та? - удивилься прапарщег пасмарев на загнутые четыре пальца, - Голый чтоле?
- Зачам голый - в твоих патштаниках - артикул "Трусы семейные, ситцевые. Цвет - Чорный",
- даладно, атмахнулся старшый "О", - не аптом ретчь, - вечно он в вавках, в царапинах.
Натуральный синяк уже... А он, конечно, подойдет, глаза голубые вытаращит... губки бантеком...
Ну конечна-а-а.., все сразу думают – умнетса, а не мальчег. А пойди-ка ты. Ого-о-о!!
Тронешь и обожжешься. Папаша, ты не выдумывал-бы уже, про сходство глаз и цвет литца! Он и так
три дня на трубе плясать будет.
– Ладно, - легко согласился батяня-комбриг, – Я ему об этом... во - напишу.
Ну и ты, хетрован, не жми на него очень - ведь так и пасту с нево выдавиш!
Ты скажи ему, что я помню все, что наобещался в прошлый рас - и прынцессу, и цветочек аленький...
Да, скажы - что мы вернемся скоро. У Бесезды аддонов больше нету...
– Все равно будет гнуть свое, особено в каментах к дневнеку, – кивнул О. – И я тожа кстате сын
командира.
Если ты забыл!
Отец нервно глянул на часы, подошел к зеркалу, надел ремень с бляхой и стал одергивать
гимнастерку.
Вдруг наружная дверь хлопнула в межлесничном тамбуре и портьеры разлетелись по сторонам.
И, как-то по угловатому сдвинув плечи, точно приготовившыйся к прыжку из утробы ка-52
десантнег,
появился, откуда не ждали - Же.
Но, вместо того чтобы вскричать "Кий-й-йаааа...", с разбегу взлететь Папазадову верхом на шею, он бесшумно, быстро подошол и молча ткнулся лицом кудата в раен орденов на груди отца.
Лоб его был забрызган грязью, жалкое подобие штанов сильно напоменали о мятых жынсах в пятнах
хлорки.
И О, паникуя в страхе спросил:
– Же, ты как здеся? Как ты сюда попал?
Не поворачивая головы, Же отмахнулся кистью руки, и это могло означачать: как - «Погоди!.. Отстань!.. Не спрашивай!..»;
так и «Тычо?!!.. У меня ключи есь!.. Под ковреком лежали!..»
Отец, от полноты переполнившых ево чуств, папятелся и сел на диван - едва не выпустиф из рук
чайник остывшей вотки.
Он заглянул в лицо младчему Задову и вытер ладонью перепачканый соледолом лоб.
– Дауш, хорошо! Ты молодец человек, Же!, - тут Папасадов отвернул всторону летцо и
трубно высмаркался в портьеру, дабы скрыть предательскую слезу радости.
– Но тыж весь в грязи, лицо черное! Как ты сюда попал? – повторил заход О_о.
Же показал ему за угол, и О увидел там Лемура.
Лемур, извиваясь всем телом стаскевал ссебя кожаные автомобильные краги.
Висок его был измазан чемта жолтым, у него было важное, усталое лицо честно выполнившего свое
дело
рабочего человека с глазами обметанаными чорным вакруг противотуманых ачков.
Здороваясь сразу со всеми, он наклонил голову и щщелкнул сапагами.
– Папаш-шка!!! – вскакивая с отца и указывая на Лимура, затараторил Же.
– Ты никому не верь, асобено операм! Они ничего не знают. Это Лимур – мой очень хороший
товарищ.
Отец встал и, не раздумывая, пожал Лимуру руку... Так что у тово очки всали дыбом. И тонко
пискнули дужками.
Быстрая и торжествующая улыбка, чемто смутно напоменающая Гая Йулея Тцезаря пробудилась в
