* * *
Относимые к первобытности общества - холодные (термин Клода Леви-Строса), в отличие от горячих - современных. Это означает, что они не ориентированы на какие-либо изменения. В первобытных обществах в принципе нет вопроса отношения отцов и детей. Дети - те, кем были отцы и деды, а последние - те, кем станут дети и внуки. Не бывает социального выбора, столь важного и трудного для нас: нуэр не мыслит себя кем-то, кроме скотовода, воина, побеждающего динка, и т.п.
Наряду с термином "холодные" можно использовать термин "традиционные" общества. Этим подчеркивается их неизменность и значение для них традиций. А в связи с традициями встает вопрос о содержании духовной культуры обществ данного типа, так как традиции - это сознательно поддерживаемые условности (а как говорилось выше, культура отличается от природы тем, что в ее основании лежат условности - символические системы, зафиксированные в языке, в орудиях, в деталях быта и т.п.).
Главная характеристика духовной культуры первобытного общества мифологичность. Она пронизывает буквально все сферы жизни, и осознание любых явлений содержит в себе мифологическую компоненту.
Первобытное сознание представляет себе все существующее разделенным на две сферы - сакральную и профанную. При этом происходящее в профанном мире рассматривается как отражение того, что делается в мире сакральном. Поэтому связи невидимые оказываются гораздо важнее видимых. Л.Леви-Брюль назвал эту особенность первобытного мышления законом партиципации (сопричастия). Одним из ярких примеров действия этого закона можно считать рассказ миссионера Эдельфельта, жившего у народа моту-моту на Новой Гвинее:
"В то время, когда я поселился со своей женой у моту-моту, свирепствовал по всему побережью род эпидемии плеврита... Нас, естественно, обвинили, меня и жену, в том, что мы привезли с собой посланца смерти, и стали требовать громкими криками, чтобы мы, а вместе с нами и учителя полинезийской школы, были подвергнуты смертной казни... Следовало, однако, указать непосредственную причину эпидемии. Сначала обвинили бывшего у меня несчастного барана: пришлось его убить, чтобы успокоить туземцев. Эпидемия не переставала косить людей, и туземцы взялись за двух моих коз, которых, однако, удалось спасти. В конце концов проклятия и обвинения туземцев оказались направленными на большой портрет королевы Виктории, который был прибит к стене нашей столовой. До эпидемии туземцы приходили, иногда даже издалека, чтобы посмотреть этот портрет, и целыми часами глядели на него. Теперь это безобидное изображение нашей милостивой государыни превратилось в причину разрушительной эпидемии... туземцы требовали от меня, чтобы я убрал портрет, но я не соглашался".
Эпидемия, которая воспринимается как наказание, связывается здесь с присутствием необычных людей и необычных предметов у них, хотя ни о какой видимой связи говорить не приходится.
Имея в виду закон партиципации, можно утверждать, что для первобытного сознания нет ничего случайного: любое событие в профанном мире, мире видимом, может быть вызвано и вызывается тем, кто имеет власть в мире сакральном. Поэтому так велика в первобытном обществе роль колдовства и магии. Те сферы духовной культуры, которые у нас определяются наукой, в первобытности определяются религиозно-мифологическими и магическими представлениями (попутно заметим, что мы не различаем здесь религию и мифологию).
Дело еще в том, что мир для мифологического сознания предстает не как безразличное ОНО, как окружающая среда, живущая по естественным объективно данным законам. Мир - это совокупность множества взаимодействующих личных существ, и человек относится к нему как к ТЫ. Если камень упал и стукнул человека, тот рассматривает это как желание камня его ударить. Если человек чуть не утонул в реке, значит, река хотела его утопить. И т.д. Конечно, за этими событиями может стоять и конкретный враг, известный человеку, но в любом случае враг воспользовался камнем и рекой как личными существами, убедил их сделать это.
Подобное представление о мире означает, что солнце светит, река течет, дождь льется, деревья растут в соответствии со своей волей: они могут это делать, а могут не делать. И человек должен делать все, что от него зависит, чтобы они это делали. Этим объясняется, например, тот факт, что египтяне заключали договор с Нилом, вавилоняне разыгрывали праздник Нового года как воспроизведение акта творения мира. Это как бы гарантировало разлив Нила и существование следующего года. Греки считали, что ежедневно проходить по небу - это долг солнца.
