Лекции по искусству. Книга 5 - страница 16
У Босха есть триптих «Страшный Суд» и там есть очень важный момент: огромное количество всяких технических деталей. Всякой техники. В этом Страшном Суде на трех створках сотворение мира.
«Страшный Суд»
Колесо Бытия, вращающееся по кругу, и Страшный Суд — это внешние створки.
Почти все большие картины Босха находятся в Прадо, потому что Филипп II, когда увидел его картины просто сошел с ума и влюбился в них. «Вот художник изображает людей. Чего таких жалеть? Вот мудрец!», — сказал он. И все картины к себе. Поэтому весь Босх в Испании.
На этой картине изображен мир в его чистом, первозданном моменте.
«Сад земных наслаждений»
Вот шар, твердь земная, вот они небеса, космос, все замечательно. Вот господь сотворил человека. У него нет изображения типажей и портретов, только Буратино — деревянные человечки. Полуфабрикаты. Заготовки людей. У него нет изображений человека. Мы с трудом отличаем пол, условно принимая мальчик-девочка. Если нет волос, значит мальчик. А если есть, значит девочка. А так они все бесполые. Почему? А у него есть объяснение по этому поводу. Недосотворенные. Недовоплощенные. Господь сотворил, но для того чтобы стать человеком нужен очень большой труд, о чем также в посланиях папам сказано прямым текстом. У него есть потрясающая картина.
Изображение Христа, несущего крест и вокруг него таки хари. Это мир, в котором живут заготовки, недовоплощенные. Никакие. И эти человеческие заготовки, автоматически управляемые, делают все, что ты хочешь. С именем Бога, с именем Гитлера. Им просто нужен авторитет. Некое высшее существо, которое чтят, а если оно еще и связано с мистером Пфеннингом! Неужели вы не понимаете, что идет мир Пфеннинга?
«Несение креста»
Весь триптих называется «Сад земных наслаждений». Между прочим, в манифесте адамитов есть такое, что весь мир это Сад наслаждения. Они ждали, что люди живут в нем, как здесь показано — по одному кругу. Здесь есть все: и пахари, и раввин, и абсолютно все. Вот это и есть мир. В погоне за удовольствием. И превращение всего в удовольствие. В створке «Сотворение человека» стоят два дурачка — Адам и Ева. И Господь доволен своей работой, а кругом, мама дорогая! кошка тащит в зубах мышь. У нее в этом раю все тоже великолепно. А это изначально неправильно.
«Сад земных наслаждений»
Прежде чем мы пойдем дальше говорить о Босхе, я хочу показать Микеланджело. У него есть два больших цикла на Сикстинской капелле — это такой ренессанс, когда он пишет сотворение мира — совершенно фантастическую вещь, когда в нем живет вера в мощь человека. Имейте ввиду, художники уже со второй половины 15-го века пишут Страшный Суд. И Леонардо писал. Его суд написан, как текст. Он так и называется «Видение Страшного Суда». А этот просто пишет Суд и пишет его на стене Сикстинской капеллы. Пишет творение, которое не состоялось — не туда пошло, не так получилось. У Босха надо все разбирать по элементам текста. У него интересная вещь, сделанная, как клинопись и вы должны эту клинопись складывать в текст. Он писал кистью по холсту. Когда смотришь близко, то думаешь: какой ужас! а когда издали, то видишь большое количество фигур, связанных в текст. Это адамитский текст — послание. И Микеланджело тоже послание. Он всегда писал человека с очень мощным телом, писал необыкновенную драматургию, высокий пафос. На самом деле адамиты пишут Страшный Суд радикально. Они задают вопрос, а почему вся ответственность должна лежать на Боге? Он часть своей работы сделал, теперь все лежит на человеке — пусть развивается. А если что-то не получается, то стоит вернуться к изначальной точке и начать все сначала. У человека всегда есть шанс начать сначала. У адамитов есть очень позитивная линия, связанная с категорическим отрицанием той системы образования и религиозного воспитания, которое существовало в то время. Они предлагают другую систему, призывая выйти из утопий и галлюцинаций и вернуться к реальности. У них сюда входила еще одна интересная идея, о которой я скажу позже.
Микеланджело разочаровался в результатах Ренессанса. Вот плохо все так было. А он был его крейсером. Но дело в том, что никто никогда не говорит, кем он был, с кем связал свою духовную жизнь. Потому что не с гуманизмом, как Тициан, когда он писал «Карла V», «Бичевание Христа», «Святого Себастьяна». Это была та же самая идея, особенно в «Себастьяне». Там все читается в прямую, настолько сделано мощно и сильно.
