Лекции о сущности религии - страница 9

Шрифт
Интервал

стр.

бог человека есть не что иное, как обожествленное существо человека. Следовательно, история религии, или, что то же, история бога, - ибо как различны религии, так различны и боги, а религии различны в той мере, в какой различны люди, - есть не что иное, как история человека. Так, чтобы пояснить и конкретизировать это утверждение на примере, -который, однако, больше, чем просто пример,- греческий, римский, вообще языческий бог, как это признают даже и наши теологи и философы, есть только предмет языческой религии, существо, имеющее свое бытие только в вере и представлении язычника, но не христианского народа и человека, следовательно, есть только выражение, отображение языческого духа или существа; так и христианский бог есть только предмет христианской религии, следовательно, есть лишь характеристическое выражение христианского человеческого духа или существа. Различие между языческим богом и богом христианским есть лишь различие между языческим и христианским человеком или народом. Язычник -патриот, христианин- космополит, следовательно, и бог язычника патриотичен, бог же христианина - космополитический бог, то есть язычник имел национального, ограниченного бога, ибо язычник не выходил за пределы своей национальности и нация была для него выше, чем человек; христианин же имеет универсального, всеобщего, весь мир охватывающего бога, ибо он сам вышел за пределы национальности и не ограничивает достоинство и существо человека одной определенной нацией.

Различие между политеизмом и монотеизмом есть лишь различие между видами и родом. Видов много, но род один, ибо он есть то, в чем сходятся различные виды. Так, есть различные человеческие виды, - расы, племена или называйте их как угодно, - но они все принадлежат к одному роду человеческому роду. Политеизм силен лишь там, где человек не возвысился над видовым понятием человека, где он признает лишь человека своего вида, как себе равного, как существо равноправное и равноспособное. В понятии вида заключена множественность, следовательно, много богов там, где человек делает существо вида абсолютным существом. До монотеизма же человек возвышается там, где он возвышается до понятия рода, на котором все люди сходятся, в котором исчезают их видовые, их племенные, их национальные различия. Различие между единым, или, что то же, всеобщим, богом монотеистов и многими, или, что то же, особыми национальными, богами язычников, или политеистов, есть лишь различие между многими различными людьми и человеком или родом, где все едины суть.

Видимость, наглядность, короче говоря, воспринимаемость политеистических богов чувствами есть не что иное, как воспринимаемость чувствами видовых и национальных человеческих различий: грек, например, ведь отличается видимо, очевидно от других народов; невидимость, невоспринимаемость чувствами монотеистического бога есть не что другое, как невоспринимаемость чувствами, невидимость рода, на котором все люди сошлись, но который не существует, как таковой, чувственно, очевидно, ибо существуют ведь только виды.

Коротко говоря, различие между политеизмом и монотеизмом сводится к различию между видом и родом. Род, конечно, отличен от вида, ибо в роде мы отбрасываем все видовые различия; но отсюда еще не следует, что род обладает самостоятельной сущностью; ибо он ведь есть лишь то общее, что имеется у видов. Так же мало, как родовое понятие камня есть, так сказать, сверхминералогическое понятие, понятие, выходящее из пределов царства камней, хотя оно и одинаково отлично от понятия булыжника, известняка, плавикового шпата и не обозначает исключительно какой-либо определенный камень именно потому, что оно все их охватывает, - так же мало и бог вообще, единый и всеобщий бог, у которого изъяты все телесные, чувственные свойства богов, которых много, исключается из существа человеческого рода; он, наоборот, есть объективированное и олицетворенное родовое понятие человечества. Или точнее выражаясь: если политеистические боги человеческие существа, то и монотеистический бог - человеческое существо, подобно тому как человек вообще, хотя он выходит за пределы отдельных человеческих видов, которых множество, и возвышается над евреем, над греком, над индийцем, не является поэтому сверхчеловеческим существом. Нет поэтому ничего более неразумного, как считать, что христианский бог сошел с неба на землю, то есть вывести происхождение христианской религии из откровения существа, отличного от людей. Христианский бог в той же мере вышел из недр человека, как и языческий. Он только потому иной бог, чем языческий, что и христианин - человек другой, чем язычник.


стр.

Похожие книги