Контр‑адмирал Гринсбург напряжённо думал несколько минут, Карионт ему не мешал. Потерев виски начальник отдела спецопераций глубоко вздохнул и заговорил:
— Похоже в преддверии неких событий кто‑то решил столкнуть между собой МГБ и ГРУ и тем самым парализовать эти силовые структуры. Надо ещё посмотреть вполне возможно и с МВД могут приключится большие неприятности. Ничего не скажешь, красивая картинка получается…. От которой между лопаток мурашки холодные в истерике бегают.
— Вот то‑то и оно. — Проворчал Карионт и поднявшись с кресла, посмотрел в окно и распорядился:
— В общем так, подбери самых проверенных и надёжных людей и пусть они хоть носом землю роют, но выяснят кто убил полковника Марховского, а как выяснят оттого и плясать дальше будем. Я понимаю, это незаконно, ГРУ действовать на внутренней территории империи запрещено на законодательном уровне, но у нас иного выхода нет.
— Разрешите выполнять?
— Иди Константин и да прибудут с тобой Святые стихии, да и забери папку с результатом анализов и флэшку и информацией переданной полковником.
Забрав документы, контр‑адмирал приложил правую ладонь к сердцу и развернувшись, стремительно покинул кабинет.
Продолжая задумчиво смотреть в окно, Карионт размял кисти рук и совсем тихо прошептал:
— Что‑то такое происходит, а что конкретно даже я сам ответить не в состоянии….
Действительный тайный советник Рудольф Чентай исподлобья посматривал на мрачного Президента Священного Союза, он всё никак не мог решиться взять на себя ответственность поднять Национальную гвардию в ружьё. Ситуация медленно, но верно выходила из‑под контроля не только полиции, но и истеблишмента так называемого глубинного государства. Внутри элитные разборки давно перешли ту черту, за которую переходить было строжайше запрещено негласной конвенцией. Кто это сделал первым было уже не так уж и важно, однажды запустив процесс уличных протестов в борьбе друг с другом протесты в какой‑то момент зажили своей собственной жизнью. Конечно их можно было бы технично развести по принципу разделяй и властвуй, но это было возможно только в том случае если истеблишмент придёт к единому знаменателю, но этого не было и в помине. Противоборство элитных групп не только не утихало, оно с каждым днём обострялось и чуть ли не ежедневно пробивало очередное дно, за которое переходить было крайне опасно. Вся эта под ковёрная борьба ни на жизнь, а насмерть выплеснулась на улицы городов и главной целью этих протестов стал Президент Руной. Безумствующая толпа избрала его своей главной целью и назначила виновником во всех возможных и невозможных прегрешениях. Конечно он мог подать в отставку чтобы успокоить беснующуюся толпу, вот только ничего бы это уже не изменило, ситуация в стране пошла в разнос и остановить этот негативный процесс простой отставкой не представлялось возможным. Надо было принимать принципиальное решение о силовом подавлении беснующихся в противном случае недалеко и до полномасштабной гражданской войны, тем более многие элитные кланы настоятельно требовали от Президента поступить именно так, а он всё не мог решиться поставить свою подпись под документом об объявлении в стране чрезвычайного положения….
— Господин Президент, надо что‑то решать у нас каждая минута на счету, ситуация настолько критична что в любой момент может начаться стихийный кровавый и беспощадный бунт. — Не выдержав напряжённого молчания, хладнокровно произнёс тайный советник, стараясь не подать виду что он пытается ненавязчиво надавить на главу государства.
Гаваэль Руной, прекрасно отдавая себе отчёт что именно его руками хотят сделать всю грязную работу, а по завершении её навесить на его шею всех дохлых собак и задвинуть куда подальше с глаз долой или вообще устроить несчастный случай. Именно по этой причине и хотят, чтобы он единолично принял столь радикальное решение и соответственно понёс потом за это персональную ответственность, но он не собирался попадать в столь примитивную ловушку….
В задумчивости постояв некоторое время, Президент внимательно посмотрел на своего советника и собравшись с духом, ответил:
