Назаров улыбнулся старому другу. Шаммы-ага еще в тридцать девятом году в охотничьей мазанке, что на самой границе в долине Сумбара, встречал и провожал агентов германской разведки, участвуя в игре чекистов, навязанной врагу.
— Довел его, Чары! — сказал старик.
— Спасибо, огромное тебе спасибо, дорогой! — Назаров крепко пожал ему руку. — Ты не представляешь, отец, какое огромное дело сделал!.. Что он за человек, Шаммы-ага?
— Человек?! — В глазах старика застыло отвращение. — Дай ему волю, он весь род людской передушит. Шакал он, а шакалы, говорят, на весь мир зарятся... Это не человек! Скорпион.
— Да, отец, ты не ошибся. — Назаров перебрал в руках бумаги, вложил их в большую папку. — Он похуже скорпиона... Каракурт!
Едва за стариком закрылась дверь, конвоир ввел арестованного.
— Я показаний давать не буду, — угрюмо произнес Каракурт.
— Нам они не нужны, — спокойно сказал Назаров и жестом показал на стул. — Садитесь... У нас достаточно материалов, чтобы судить вас по всей строгости законов военного времени. Вы — Нуры Курреев, кличка Каракурт. Выбирая себе ее, вы говорили Вилли Мадеру, резиденту германской разведки в Иране: «Я для Советов — Каракурт! Пусть меня боятся! Мой укус смертельный!» В двадцать три года вы были сотником Джунаид-хана. Бежали в Иран, затем — в Афганистан, снова в Иран, где вас завербовал Мадер... Потом вы побывали в Турции, Сирии... Дважды проникали на территорию Советской Туркмении, и дважды вам удавалось уходить от возмездия... На вашей совести не одна жизнь советских людей. Так что знаем мы о вас все! — И Назаров похлопал ладонью по папке.
Каракурт отвернулся, зашарил вокруг глазами и даже привстал от удивления — так поразило его то, что он увидел в окне. Оно выходило во двор, где под навесом сидела на кошмах почти вся его группа. Теперь эти оставшиеся в живых прохлаждаются в тени, дыни жрут, подонки!.. Каракурт отвел горящие ненавистью глаза от окна и встретил пристальный взгляд Назарова. Тот словно прочел мысли Каракурта.
— Нет, Курреев, не они предали вас. Это вы предали свой народ. Но сейчас я вас вызвал не для дискуссии. Вам бессмысленно отпираться. С вами был еще один радист. Группа пришла к нам по доброй воле, и радист вызвался помочь выйти на связь с Луккенвальде.
— Слепой котенок, — усмехнулся Каракурт. — Он ни шиша не знает, кроме частот и шифра. У меня личный код, известный только начальству лагеря.
— Зато мы кое-что знаем из того, что вам известно и неизвестно. Во всяком случае, для начала сумеем передать необходимую информацию. Например, оберштурмбаннфюрер Фюрст, который почему-то приписывает себе вербовку Каракурта, и капитан Брандт могут узнать о предательстве столь ценного агента.
Курреев побледнел, затравленно стал озираться по сторонам. Чары Назаров медленно прошелся по кабинету, поглядел в окно, продолжил неторопливо:
— С Луккенвальде на связь мы уже вышли. Фюрст пока лишь знает, что группа прибыла благополучно, Грязнов тяжело заболел, а вот вас и Курка разыскать не могут... дескать, заблудились в Каракумах. Оберштурмбаннфюрер надеется, что вы скоро отыщетесь. Так что ваше сотрудничество с нами — самая верная гарантия того, что это учтут на суде. Иного выхода у вас нет.
Каракурт сник, низко опустил голову. Со двора донесся смех. Он скова вытянул шею, посмотрел в окно. Потом сглотнул слюну и неожиданно для себя сказал:
— Я целую вечность не ел наших дынь. Чую, как они пахнут. Можно с ума сойти.
— Ну что ж, хорошо, что вы поняли меня. С вами будет мой помощник. — Чары Назаров подошел к двери и, приотворив ее, позвал лейтенанта Багиева.
В генеральском кабинете с тяжелыми бархатными портьерами замигала красная лампочка, вделанная в белый аппарат телефона ВЧ. Генерал Мелькумов неторопливо поднял трубку.
— Товарищ генерал, — докладывал в Москву подполковник Касьянов, — операция завершена. Гостей всех встретили, никого вниманием не обошли. — Иван Васильевич старался говорить иносказательно. — Главный геолог согласился и вышел на связь с дальней базой. Там обещали прислать на подмогу еще одну группу геологов, в которой, возможно, окажется наш с вами подопечный. Это может нарушить планы его исследований. Хочется, чтобы он непременно остался там, продолжил разработку заданной темы.
