Сжав подлокотники кресла так, что у него побелели пальцы, Стюарт сдержал себя и не ударил в брызжущее слюной лицо легата. Он жутко не любил когда ему отдавали приказы некомпетентные люди, а тем более дураки.
— Я доложу императору, что вы делали посадку на планету, не зная кто на ней проживает.
— У меня нет выбора, — пожал плечами капитан, — главное они согласились нам помочь. Если они соблюдают закон гостеприимства, то нам ничего не угрожает и мы сможем спокойно подлатать крейсер.
— Но ведь и нам теперь придётся соблюдать закон гостя! — выкрикнул легат.
— Не вижу в этом ничего плохого, — криво усмехнулся Стюарт, прекрасно поняв куда гнул легат. Ведь по закону гостя нельзя было даже угрожать человеку пригласившему под свой кров.
— Боюсь капитан, по возвращению на базу, вас ждёт трибунал, — выдохнул легат, и, развернувшись на каблуках, покинул рубку.
— Не было печали… — грустно усмехнулся капитан, включив канал связи со штурманом.
— Дин, что нового с ориентацией?
— Кэп, ничего нового, — на экране появилось лицо старшего штурмана, — с данного места не наблюдается ни одного ориентира. Пути домой в Шарф нет.
— Может быть это и к лучшему… — задумчиво произнёс Стюарт.
— И тебе друг легат угрожал расправой? — усмехнувшись поинтересовался Дин, слегка понизив голос.
— Ага, бегал по рубке, все мониторы слюной забрызгал, я опасался что его удар хватит, — с сарказмом ответил капитан.
— Если он оставил жучёк, нам точно не сносить головы, — заметил штурман, и, помолчав, добавил, — если вернёмся домой.
10
Практически всё население Навьграда высыпало на плоские крыши домов, чтобы наблюдать за посадкой крейсера.
В предрассветной синеве неба сначала выделилась особо яркая звезда, соперничая своим блеском с Утренней Тройкой. Увеличиваясь в размерах, светящаяся точка стала обретать веретенообразную форму. По мере приближения к посадочной площадке стал слышен шум атмосферных двигателей и раскалённого воздуха.
Крейсер тяжело опустился на площадке возле геликоптерного завода и закачался на посадочных опорах. Те кто находился на контрольной вышке, ясно увидели рваные края, наспех заделанных пробоин.
— А крейсеру досталось будь здоров, того и гляди развалится, — отметил Родион, наблюдавший за посадкой с контрольной вышки.
— Да, потрепали его на славу, — согласился начальник геликоптерного завода, стоявший рядом.
Заметив что в крейсере открылся люк, Родион вздохнул и направился к винтовой лестнице. Он ужасно не любил переговоры, стараясь использовать в подобных ситуациях своих помощников, но сегодня этой неприятной процедуры избежать было невозможно. Приблизившись к краю площадки, способной принять вес и более тяжёлого звездолёта, Родион остановился. Стоять в одиночестве ему было непривычно, но этого требовал ритуал приветствия.
Приближавшаяся от звездолёта четвёрка, вызвала у него гамму противоречивых чувств. Если двое, одетые в форменные комбинезоны, с непонятными знаками различия на рукавах, вызвали у него симпатию своими фигурами и открытым выражением глаз, то двое других, разряженных как птица Мав в брачный период, с бегающими глазками на бледных лицах, ужасно не понравились.
— Я полномочный представитель его императорского величества, и от его имени осуществляю контроль и управление над всеми колониями империи, — заговорил высокий мужчина с тонким голосом, больше подошедшим женщине, остановившись в трёх шагах от Родиона.
— Мне это ничего не говорит, — спокойно ответил Родион, — наша планета никогда не была колонией и никогда ей не будет.
— Кто вы такой, чтобы говорить такие крамольные слова? — повысил голос второй мужчина, — его святейшество легат Контиони желает говорить с верховным правителем этой колонии.
— Я именно тот, о ком вы упомянули, — слабо улыбнувшись произнёс Родион, — именно от моего имени было сделано приглашение, когда я узнал что вы нуждаетесь в неотложной помощи.
— Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи! — выкрикнул легат.
— Господин правитель, это я просил вас о помощи, и она действительно нужна, — несколько поспешно заговорил мужчина в форме, — меня зовут Стюарт Мергул и я отвечаю перед богами за жизнь своего экипажа.
