Он слегка поклонился, как один благородный эльф кланяется другому благородному эльфу, несмотря на то, что к остроухой породе я отношения не имею никакого.
— А вы — Энжел Сувари, его жрец, — он чуть качнул головой в сторону статуи, — я же не ошибаюсь?
— Да, это я, — ответил я, возвращая ему поклон и соображая, где и при каких обстоятельствах я слышал его имя. — Квентин Уиллис-Эорин вам не родственник?
— Вы знаете моего сына? — эльф почему-то обрадовался.
Между прочим, многие в этом городе на его месте расстроились бы, узнав, что я вожу знакомство с их отпрыском.
— Немного знаком, — сказал я.
Знакомство с Квентином Уиллисом, милордом Эорином, полуэльфом, воспитанником Арники и сержантом Стражи в одном лице, приятным я не назову. Представьте: вы впервые крадетесь по ночному храму — Лунному храму, если не понятно, — стараясь ступать как можно тише, временами попадая в расставленные ловушки и производя при этом такой грохот, что от него, кажется, должен проснуться весь город. Но город не просыпается, как это ни удивительно, и даже в храме, похоже, никто не просыпается, что удивительно вдвойне. Вы, проклиная судьбу и выбранную профессию, наконец-то добираетесь до кухни, забираете приготовленное для вас блюдо с лунным пирогом и спешите той же дорогой назад, стараясь хотя бы на обратном пути избежать шума. Получается, откровенно говоря, плохо: оказывается, вы еще не все ловушки собрали по дороге на кухню. И вот, когда до выхода остаются считаные метры, вдруг позади вас открывается дверь, и вы получаете подножку, роняете пирог, падаете на холодный пол, а сверху на вас садится человек, и, заламывая руку за спину, объявляет вам, что вы арестованы. Вам такое знакомство понравится? Мне — нет.
Впрочем, с той поры мне случалось встречаться с сержантом Уиллисом и при менее печальных для меня обстоятельствах, и никаких особых причин как-то его не любить у меня не было. Прошлым летом нам даже пришлось поработать вместе на город и довольно успешно. Но если вдруг мне подвернется возможность сыграть с ним шутку вроде той, что он десять лет назад сыграл со мной — я ее не упущу.
— Что привело вас в столь ранний час в храм, милорд? — поинтересовался я у эльфа. — Я как-то не замечал вас раньше среди малинопоклонников.
— Вы правы, — согласился со мной эльф, — честно сказать, без особой нужды я бы вряд ли пришел сюда. Мой род всегда относился к последователям Луни, а я сам, к тому же, не слишком религиозен. Вы позволите мне сразу перейти к делу? Я пришел сюда продать вам свою душу.
Не в первый раз сюда приходят с этой целью. Не в первый раз мне и отказывать.
— Милорд, — сказал я, — вы меня уж простите, но если вы пришли сюда за этим, то пришли вы сюда зря. Ни мне, ни, тем более, Крылатому, ваша душа не нужна. Кроме того, вы пришли сюда не душу продавать, а для того, чтобы просить о помощи, а душу предложить в качестве уплаты.
Он несколько секунд пристально разглядывал мою физиономию, затем кивнул.
— Да, вы правы, — сказал он с чуть виноватой улыбкой, — все именно так и есть. Просто мне больше нечего предложить вам. Не деньги же, в самом деле.
— Отчего бы и не деньги? — ответил я. — Вы зря думаете, что Малин делает золото и серебро из воздуха. Храм надо на что-то содержать, так что тут довольно часто требуется и презренный металл тоже. Впрочем, все зависит от того, что вы хотите. Быть может, деньгами и не обойтись. Что вам угодно? Расскажите, что вас сюда привело, а об оплате мы поговорим после.
Эльф снял очки, покрутил их в руках и снова вернул их на нос.
— Я хочу, чтобы вы нашли одного человека, — сказал он. — Он, вернее она, пропала, и никто не знает, где она есть.
— Простите, милорд, — сказал я. — А не проще вам пойти в Стражу? Там, насколько мне известно, специальный отдел пропавшими людьми занимается. Ваш сын, я думаю, подсказал бы вам, куда именно обратиться.
— Если бы Квентин знал, кто сможет в этом деле помочь, сам бы к нему пошел, — грустно ответил милорд Ларен. — Речь идет о его матери, Ларе Уиллис. Вам приходилось о ней слышать?
Про то, что Квентин — сын пропавшей жрицы Луни, я, конечно, слышал. С другой стороны, ни обстоятельств этого исчезновения, ни даже имени ее я не знал. Но взять и заявить сейчас, что я знать ничего не знаю про ее исчезновение, было бы неправильно с точки зрения репутации. Поэтому пришлось призвать на помощь логику.
