Однажды, когда полная луна звала и манила, Весна покинула свой маленький дом, и отправилась к скалистому птичьему озеру. Тёплый ветер шептал ей: "Постой..." Придорожные травы её заклинали: "Вернись..." Звёздная ночь умаляла: "Подумай..." Всё, что встретилось ей на пути, говорило на всех языках: "Не ходи!" Но луна оказалась сильней...
Возле озера, где отцветает орешник, между скал, рассекающих небо изгибом клыков, в тёмных водах зеркального эха небес, навсегда, навсегда потерялась Весна. Словно облачко дымкой развеялось...
Только чудо заветных страниц Книги Тайн не молчит, не уходит в забвение: в год по строчке, слово к слову - ступенями в небо...
Выше ночи, выше звёзд
Есть таинственный погост:
Спят не люди там, а сны,
Что не встретили Весны.
Там, в неведомых ларцах,
Упокоен детский страх;
И лучится через край
Колыбельных пряный рай.
Карамельные поля
Зацветают нищих для,
И цветов круговорот
Ждёт уставших от невзгод.
Караулы куличей
Ждут нечаянных людей,
И сияют зеркала
Леденцового стекла.
Там и Солнце и Луна,
Словно ярких два блина,
И забывшие испуг
Ждут игрушки добрых рук.
Выше ночи, выше звёзд,
Счастья сладостная гроздь
Струны сердца бередя
Созревает для тебя.
Старая слива
Ветер, сорвавшийся с расколотых льдом горных кряжей, сбил остатки листьев иссыхающей старой сливы, доживающий век у лачуги отшельника. Смерть не смущала старую сливу, всё ещё хранящую в своих корнях память о давно ушедших благословенных днях.
Много зим назад она осиротела: невыносимо долго не слышала тягучих слов, не осязала воздетых к рассвету рук, не ощущала сбивчивого дыхания. Год за годом безжалостные ветра вырывали из памяти струны его голоса и рассеивали воспоминания о старом друге.
Когда-то слива надеялась, что он вернётся и с каждой весной расцветала. Слива верила, что однажды всё станет как прежде: её благословят, поцелуют изобильные ветви и соберут щедрый урожай.
Лето сменялось осенью, отрясая спелые плоды к скорби сливы и неутомимой возне мышей. Она не недолюбливала этот неугомонный народец, но ненавидела слива только волков...
Однажды, стая серых разбойников вторглась в маленький сад, бесцеремонно хозяйничая, устраивая свары. Слива слышала, как вожак выламывал хлипкую дверь, как стая врывалась в убежище её друга...
Следующей весной она сбросила цветы и не дала плодов. В своей памяти слива видела ветви цветущими и плодоносящими, трепещущими от прикосновения того, кого она никогда не забудет. Долгими осенними ночами, в свете безмолвных звёзд, она пела его молитвы, подобно нескончаемой колыбельной...
Её ветви ломала снежная наледь и вымораживала стужа, а солнце жгло так, что кора лопалась и отмирала. Свои страдания слива переносила с безразличием - она берегла только корни, изо всех сил стараясь дотянуться ими до лачуги своего друга.
От него не раз слышала, то после черты забвения может открыться новое небо над новой землёй, на которой сможет укорениться и процвести ставшая вновь молодой старая слива. Оттого стремилась она добраться до его пристанища и обрести хотя бы маленькую крупицу своего возлюбленного, и укрыть в земле заветное семя. Чтобы оберегая, умереть над ним и вместе с ним возродиться в новом чудесном краю, навсегда избавленном от ледяных ветров...
Загустевшее штормовыми тучами небо показалось сливе невиданным зверем, безжалостным губителем, безразличным к тихому милосердию её корней.
Сотрясаясь под первыми ударами ветра, старая слива поняла, что не устоит, не выдержит шквала. Грядущая буря наверняка сломит и погребёт под лавинами снега, отнимая последнюю надежду придуманной и несбыточной жизни.
Глухо застонала старая слива, заходясь безнадёжным скрипом под напиравшими ледяными волнами. Словно отшельник, воздела ввысь чёрные ветви-руки, вопрошая и заклиная своего Создателя...
Буйные ветры обрушили на землю ледяной поток, сносящий и погребающий всё на своём пути. Белые волны и белые крылья подхватили, казавшуюся не более соломинки, старую сливу, чтобы скрыть её под толщей неумолимого снега.
Выше земных небес, за сияющим Млечным путём, в вихрях которого возникают и сглаживаются времена и пространства; там, где сквозь хаос и порядок всему сущему определены свой смысл и свой срок, Тот, кто как сама вселенная бесконечен, думал о старой сливе, что была внезапно застигнута снежной бурей...
