Легенда, утопия, быль в ранней американской истории - страница 4

Э. Л. Нитобург, доктор исторических наук

С какого момента начинается история той или иной страны? В зависимости от избранного критерия — географического, этнического, государственного и других — этот момент может быть отнесен очень далеко в глубь веков, ко времени, связь с которым едва нащупывается, или к дням вчерашним, ко времени, как бы еще не минувшему.

Обратимся к Соединенным Штатам Америки. Казалось бы просто: Декларация независимости, принятая Континентальным конгрессом 4 июля 1776 г. Однако мысли, содержавшиеся в декларации, возникли не в часы ее составления — тогда они были только сформулированы и для определенной цели. Следовательно, правомерно начать историю США с более раннего периода, т. е. с истории английских колоний на континенте. И тут неизбежно путь ведет в Европу, откуда явились англичане. Но этот путь сливается с другим, ведущим к аборигенам Америки — индейцам, чей след уводит в Азию. А негры? Значит, еще один путь — в Африку. Но так мы уходим от Америки. А был в истории такой момент, когда на территории будущих Соединенных Штатов встретились: обитавшие там индейцы, прибывшие из Европы англичане, привезенные из Африки негры. Встретились не на миг, не на короткое время. Судьбы сплелись. Это случилось в конце XVI — начале XVII в.

Представляется закономерным видеть именно здесь если не самую раннюю точку возникновения страны (доступно ли вообще определение таковой?), то во всяком случае легко обнаруживаемую, от которой ведет зримая линия к Декларации независимости и современным Соединенным Штатам Америки. Далеко не прямая, но непрерывная линия развития буржуазных отношений, возникших в Европе, в частности в Англии, и на определенном этапе включивших в свою сферу далекую Северную Америку.

В данной книге рассказывается о людях, проложивших туда путь.

За столом сидели тесно прижавшись. Один время от времени подливал в кружку рассказчика из большой бутыли. Не поместившиеся на скамьях стояли за спинами сидящих.

Рассказчика — лет сорока, крепкого сложения, с навсегда загоревшими и обветренными скулами, с заскорузлыми мозолистыми руками и выцветшими глазами — можно было принять за только что вернувшегося из плавания, если бы не одутловатость лица и вялость мышц широкой груди и плеч. Так случается с теми, кто уже редко уходит в море, а больше времени проводит в тавернах. Он делился давними впечатлениями. И речь его вилась по привычной канве, куда вплетались истина и вымысел, в который он уже давно верил сам.

— Да, это было как раз на седьмой день. Сколько лет прошло, а помню как сейчас: 9 октября 1567 г. Ветер налетел сразу, за ним нагрянул шторм. Корабли разметало. Боты сорвались и вместе с людьми пошли на дно. Потерялась пиннаса[1]. Четверо суток «Иисуса» — чтобы быть точным, «Иисуса из Любека» — носило по взлохмаченным гребням. Отчаявшись, молились. Ждали конца. Господь смилостивился, шторм утих. Тут, сказать правду, многие заговорили о возвращении в Плимут. Но вы слышали о нашем капитане и флагмане нашей экспедиции мистере Джоне Хокинсе…

Некоторые утвердительно закивали, кто-то, явно гордясь:

— Приходилось и видеть.

— Тогда он был не такой важный, борода и усы покороче, не тронуты сединой. Весь посуше, быстрый. Ну, а решительный — до крайности. Словом, пошли дальше — к Канарским островам. Заранее условились там встретиться, Потом туда подошли «Баловень» — поменьше нашего «Иисуса», тонн в 300, не новый, но хорошо вооруженный, и малые суда — «Уильям и Джон», «Ласточка», «Юдифь» и «Ангел» — от 150 до 33 тонн, с одним-двумя орудиями. Испанский комендант островов не препятствовал. Набирали воду, чинили такелаж.

4 ноября покинули Канарские острова. Взяли курс на мыс Бланко, что уже на африканском берегу. Там обнаружили три брошенные португальские каравеллы. Самую надежную захватили с собой — вместо потерянной пиннасы. Когда миновали острова Зеленого Мыса, капитан решил начать охоту на негров. Ради этого мы и зашли в Африку.

Однажды на рассвете полторы сотни наших солдат подкрались к ближайшей деревне. По команде бросились вперед… Увы, нашли только пустые хижины и холодный пепел костров. Черные знали, за чем приходят корабли, и вовремя улепетнули. Наши вернулись обратно. Подняли якоря и принялись крейсировать у берега, высаживая отряд то здесь, то там. Черных как водой смыло… Захватили всего штук пять-шесть. Сунулись было в глубь леса, но наткнулись на засаду. И раз, и два… Черт бы побрал этих каналий! Наши в доспехах. Кто будет обращать внимание на легкую рану на руке или ноге! Стрелы у них были отравленные. Умирали от самой пустячной раны! И не сразу, иногда на десятый день. В судорогах, оскалив сжатые зубы — не разожмешь влить воду. В одной из стычек ранило самого мистера Хокинса. Бог его хранил. Стрела, видно, была без яда. Ушли оттуда. С берега долго слышался рокот их барабанов.