Очевидна, в итоге, масштабность этой концепции в целом. Она несёт в себе фундаментальное, неискоренимое чувство уверенности в том, что личность несёт в себе нечто вечное, нечто не человеческое и не животное, нечто неподвластное влиянию земли и смерти, то что может быть названо душой, божественной искрой, неважно как.
Вернёмся к нашему рассказу. Прекрасным утром младший сын вдовы один в лесу. Он слышит топот лошадей и лязг оружия, он чувствует огромную опасность, приближение дьявола. При этом он не подчиняется слепому страху, но обдумывает сражение с превосходящей его вооружённой силой. Но из леса появляются пять прекрасных всадников, пять рыцарей в сверкающих доспехах, и он, поражённый красотой зрелища, признаёт в них ангелов. Обратившись к одному из рыцарей, он спрашивает: «Кто ты? Не Бог ли?» В ответ он узнаёт, что эти ослепительные призраки зовутся рыцарями, и продолжает сыпать вопросами об оружии и о броне, о том, что перед глазами, чем заслуживает презрение в глазах рыцарей. Он служит подтверждением их представлениям о жителях лесного Уэльса как о дремучем народе, они говорят об этом друг с другом: «Лишь глупец станет тратить время на разговор с ним». Житель Уэльса, либо валлиец — не национальность в данном случае, а имя нарицательное, описывающее примитивного, малокультурного, низшего по развитию человека. Подобное отношение со стороны всадников не обескураживает Парсифаля. Он узнаёт, что эти чудесные доспехи даны им славным королём Артуром. Немедленно он принимает решение разыскать короля и тоже получить такую же броню, стать рыцарем. Так пробуждается в форме детской фантазии самосознание героя. Оно и определит его цель, путь и призвание. Понятая цель в более широком понимании является ключом, открывающим врата самопознания. И герой, вставший на путь, не позволит ни страданиям матери, ни чему бы то ни было ещё встать между ним и его целью. Это пример того, как сильное впечатление в детском возрасте может стать решающим для всей дальнейшей жизни человека. В такой момент во внешнем плане появляется, можно сказать, проецируется реальность его внутреннего мира. Это озарение позволяет ему понять себя и начать путь вглубь, в недра своей природы.
Существует механизм проекции, с помощью которого архетипические образы проявляют себя во внешнем мире. Проекция помогает удерживать на расстоянии болезненное осознание, или наоборот делает некоторые вещи осознанно ощутимыми и различимыми, поскольку она сталкивает эго с не-эго.
Встреча Парсифаля с рыцарями соответствует его природе, ведёт его к выходу в мир, соответственно к расставанию с матерью. Она шокирована его решением, она теряет сознание от потрясения. Затем она рассказывает ему историю его отца, раскрывает ему тайну его благородного происхождения, лишений, горя и мучительной смерти. Именно в рыцарстве отца и сыновей мать видит причину их гибели, храня жизнь своего единственного сына, она растила его в лесу, вдали от людей. Но Парсифаль не меняет решения, он непреклонен, он видит свой путь в рыцарском служении королю и престолу и уверенно заявляет об этом матери. Чувства к матери, её собственные притязания несравнимы по силе с его стремлением. Он требует дать ему пищу, необходимую, чтобы дойти до короля. В итоге мать, подчинившись неизбежности, шьёт ему платье в Уэльском стиле — несуразный костюм, показывающий мальчика дураком, в надежде, что его не пустят во дворец в таком виде.
И Парсифаль отправляется в дорогу, сопровождённый напутствием матери. Отъехав немного, он видит мать лежащей на мосту, она выглядит мёртвой, но видение не останавливает его и он продолжает путь без колебаний. Его цель обладает столь великой притягательной силой, что нет в мире ничего, способного отвратить внимание героя либо удержать его.
