б
15 мая опять шел "Доктор Фауст" с новыми пражскими дополнениями.
В утешение господину Везеру должен сказать, что в моих руках находится следующая английская пьеса: Драматическое действие под заглавием Некроманты, или Арлекин - доктор Фауст, из репертуара Королевского театра в Линкольнсиннфильде. 9-е издание, Лондон, 1768.
После Фауста шла заключительная комедия "Недоумевающий, или глупость от любви", автором которой был опять-таки Улих.
Зигмунд фон Швейгерхаузен.
36
Привожу здесь названия пантомим, которые за это время были показаны в Гамург театре Никколини, поскольку я нигде в печати не нашел их. 1771-1773.
Доктор Фауст:
1772 12, 16, 19, 22, 29 октября, 1 ноября.
1773, 22, 23 февраля.
37
Dernier jour du docteur Jean Faust.
Pantomime, dressee sur un plan allemand {1} d'un de nos amateurs du Вена theatre, representee par des Enfants au theatre Imp. et Royal. 1779.
Сие означает:
Последний день Фауста, пантомима, составленная по плану одного здешнего любителя театра и имеющая быть представленною юными воспитанниками его императорского и королевского величества театра.
Под этим заглавием в Вене у театрального администратора появился в 1779 году на французском и немецком языке сценарий пантомимы, в основу которого была положена история Фауста. Любителем театра, написавшим сценарий, был веймарский советник господин Иоганн Фридрих Шмидт, переехавший на жительство в Вену в 1777 году. Автор программы был г. Лаудес. Действие пантомимы происходит в тот день, когда истекает срок контракта между Фаустом и Мефистофелем. Последний изо всех сил старается в этот день обольстить Фауста, чтобы сохранить власть над ним.
Пантомима состоит из двух актов.
В первом Арлекин, слуга Фауста, собирается тоже заняться колдовством и едва не погибает, но Фауст успевает спасти его. Фауст в унынии, он решает отказаться от прежней жизни и засыпает глубоким сном. Ему являются видения Добродетели и Порока, которые вступают в борьбу за него. Он просыпается и объявляет Мефистофелю о своем намерении изменить образ жизни и нарушить договор. Мефистофель пытается соблазнить его плясками и красивыми женщинами.
Во втором акте Фауст вызывает дух своего отца. Мефистофель развлекает Фауста зрелищем свадебного пира некоей призрачной принцессы.
В то время как Фауст наслаждается этим видением, сцена постепенно погружается в темноту. Мефистофель удалился. Из земли появляется фурия с огненным щитом; она подходит к Фаусту и показывает ему начертанные на щите слова: "Твой час пробил". Словно громом пораженный, Фауст закутывается в свой плащ. Все разбегаются. Театр превращается в ад. Фурия бросает щит и направляется в глубину театра, где в ожидании Фауста собрались духи ада. Тут появляются из земли еще четыре фурии. Все пять окружают еще живого Фауста, терзают, рвут, швыряют и таскают его по полу и, наконец, достаточно долго промучив, сбрасывают в отверстую пропасть. Вспыхивает яркое пламя, которое скрывает несчастного.
[Зигмунд фон Бибра].
38
Когда я увидел на афише Имя доктора Фауста, старого знакомого моей Аугсбург юности, с которым я и до сих пор с удовольствием встречаюсь, если удается 1781. повидать его без особых трудов, я вошел.
Общество, которое я застал там, оказалось много изысканней, чем я предполагал, и оно не скупилось на знаки высокого и милостивого одобрения.
Тому, у кого хорошая память и кто не забыл виденные еще в детстве старые импровизированные пьесы, занятно видеть, насколько разнообразны изменения, которым эти пьесы подвергаются при постановке, редко случается, что в двух разных местностях они полностью совпадают. Автор аугсбургского Фауста был, по-видимому, своего рода изобретателем, он включил в пьесу много сцен, каких я еще никогда не слыхал, хотя не раз смотрел эту вещь на подмостках многих дощатых театров. Особенно ярко запечатлелась в моей памяти одна, почти патетическая, сцена между Фаустом и купцом, автором которой мог бы быть Лудовичи {1}, этот Шекспир немецких "главных государственных действий".
Последнюю сцену автор captandae benevolentiae gratia {Ради благосклонности (публики) (лат.).} совершенно переиначил. После того как черт утащил доктора Фауста, он вознамерился утащить и Ганевурста. Тот пустился в переговоры. В конце концов черт спросил его:
