Южная окраина Глебовки,
утро 4 февраля 1943 года
В последний раз оглядевшись – вроде бы нигде не наследил, – старлей подхватил автомат, сумку с остатками детонирующего шнура (израсходовал меньше половины, что не могло не радовать) и покинул овражек. Теперь броневик. Интересно, сколько у него времени, прежде чем убитого обнаружат и мина сработает? Пять минут, десять, полчаса? Хорошо бы, если минут с десять-пятнадцать, ему как раз хватит, чтобы подобраться к бэтээру и немного осмотреться, прикинув, как именно будет его захватывать. А работать в идеале нужно начинать одновременно со взрывом, когда внимание противника окажется максимально отвлечено.
До машины связи Степан, из предосторожности сделавший приличный крюк по лесу, добрался минут за семь. «Из предосторожности» – это не только в том смысле, что его могли обнаружить, но и на случай, если склад рванет раньше времени. Насколько мощным может оказаться взрыв, морпех даже и понятия не имел, но видеоролики из интернета, на которых взрывались склады боеприпасов в его времени, помнил хорошо. Понятно, что в овраге вовсе не десятки тонн, а от силы сотня-полторы снарядов, но рисковать не хотелось. Как минимум одна контузия на многострадальную башку у него уже имеется, получить вторую и провалить задание как-то не шибко хочется. Да и для здоровья вредно. Хотя еще неизвестно, понадобится ли ему в будущем это самое здоровье…
Укрывшись за комлем могучего дерева метрах в двадцати от бронетранспортера, Алексеев несколько секунд разглядывал цель в бинокль, благо голые по зимнему времени кусты наблюдению не препятствовали. Ситуация особенно не изменилась, разве что людей стало меньше. Тот, кого он окрестил «командиром батареи» – исключительно из-за того, что ромбиков на погонах его шинели имелось куда больше, нежели у других, – уселся на переднее сиденье вездеходика и что-то сосредоточенно изучал в раскрытой на коленях планшетке. Карту, наверное. Водила бэтээра уныло топчется около бронемашины, усиленно делая вид, что проверяет вверенную матчасть, и незаметно поглядывая в сторону вездехода. Тоже понятно: пока командир рядом, особо не расслабишься. Наверняка только и ждет, чтоб тот убрался куда подальше и можно было спокойно перекурить. Третий фриц, вероятно, радист, копается внутри броневика – голова то и дело мелькает над угловатым бортом. Вообще, вблизи полугусеничный БТР оказался куда меньше, чем издалека: старлей прикинул, что больше четырех-пяти человек внутрь вряд ли поместятся. Собственно, это не принципиально, места всем хватит. Кстати, этого, который с ромбиками на погонах, желательно бы прихватить живым, наверняка, может много полезного рассказать. Комбат оценит – глядишь, даже перестанет с подозрением глядеть. Да и радист тоже не помешает – поможет с радиостанцией разобраться. А работать мы будем вот так…
Додумать мысль, разумеется, не удалось. За спиной, на самом пределе слышимости, раздались тревожные крики. Морпех хмыкнул – ну он практически и не сомневался. Закон Мёрфи – или, ежели придерживаться терминологии родных осин, закон подлости – на то и закон. Если что должно пойти не так, обязательно пойдет не так. Ну да и хрен с ним, по обстановке так по обстановке. Тоже не впервой. Главное, чтобы ловушки сработали, иначе вовсе уж глупо получится.
Зажав ладонями уши и приоткрыв рот, Степан уткнулся срезом каски в устланную перепревшим за зиму прошлогодним опадом землю. Однако ничего не происходило. Да как так-то?! Неужели фрицы не начнут тормошить «заснувшего» караульного? Если нет, значит, хреновый из него диверсант, не просчитал ситуацию, ошибся… и что делать дальше? Подождать еще? Глупости, время работает против него. Значит, остается только атаковать бэтээр. Причем прямо сейчас: немецкий офицер тоже услышал крики, отложив на сидушку планшет и поднявшись на ноги. Ну, на счет три, как говорится…
Взрыва Алексеев не услышал – почувствовал всем телом. Земля под ним тяжело вздрогнула, спустя мгновение докатилось могучее «бу-бумм». Следом прошла ударная волна, как и предполагал старлей, изрядно ослабленная склонами оврага и расстоянием. Но тряхнуло все равно прилично, щедро сыпанув сверху сбитыми ветками и каким-то лесным мусором. Похоже, и снаряды, и ящики с зарядами все-таки сдетонировали одновременно, уж больно мощно рвануло. Не устоявшего на ногах командира батареи швырнуло боком на капот, после чего фриц, похоже, благополучно вырубился.
