Он уже стал писать, как положено, свой домашний адрес, когда подумалось: а почему Исландия? А если это Камчатка? Если на Камчатке это случилось?
Уларов стал искать доводы в пользу Исландии: белокурую бороду странника, ярко-желтую нейлоновую штормовку, бутылку необычной формы и этикетку на ней... Но всё легко опровергал разум, это могли быть завезенные товары; а борода - что борода?! Обыкновенный блондин поехал на Камчатку в отпуск. И в то же время особое чувство утверждало Уларова в том, что это всё - Исландия, страна, где он никогда не был и едва ли побывает, страна, знакомая лишь по школьному учебнику географии да по каким-то полузабытым газетным заметкам, но теперь вдруг превратившаяся из рыжей, объеденной ржавчиной бляшки на физической карте в близкий, действительный мир.
Уларов протянул телеграмму девушке.
Она стала читать... Наконец посмотрела на Уларова:
- Боюсь, что ваша телеграмма будет долго идти. Вам на всякий случай лучше обратиться к нашей начальнице.
- Зачем? - вырвалось у Уларова.
- Вы ей всё объясните. Она даже созвонится, если нужно будет. А так...
- Но, девушка, неужели вы не можете просто передать сообщение. Просто передать, как все телеграммы, - в область, в Москву...
- Можно. Но всё равно вопросы возникнут. Так лучше сразу. Я же знаю.
- Ну хорошо, - Уларов не стал спорить. - Как пройти к вашей начальнице?
- Извините, но ее сейчас нет. Она на станцию уехала. Загляните через часок, а лучше через полтора.
Уларов тихо чертыхнулся.
- НУ, а переговоры можно заказать?
- С каким городом? - Девушка взяла листочек заказа. - На когда?
- Да с Рейкьявиком же, - показал на телеграмму Уларов. - И чем раньше, тем лучше. Три минуты.
- Это в Исландии? - переспросила девушка. - Вообще-то междугородние от нас плохо слышно. И только на послезавтра. В лучшем случае.
- Нет, так дело не пойдет. Дайте сюда телеграмму! - Уларов схватил бланк и выскочил на улицу. Наискосок, на площади высилось здание местной власти.
Через несколько минут он стоял перед секретаршей председателя райисполкома.
- У себя? - спросил Уларов таинственно, держа в руках сложенный вчетверо бланк.
- Сегодня день неприемный, разве не знаете, - сказала секретарша, вороша бумаги в ящиках. - Вы на какое число записывались? Фамилия?
- Сейчас, - сказал Уларов, - сейчас. У меня дело срочнейшее, дело взаимного интереса, - прибавил он почему-то и исчез в кабинете так быстро, что метнувшейся за ним секретарше пришлось открывать дверь снова.
- Здравствуйте, добрый день, - Уларов стоял перед крупнолицым седым мужчиной в белой рубашке с короткими рукавами и с карманчиком. Впрочем, был на мужчине серо-голубой в полоску галстук, а синий пиджак висел, небрежно накинутый воротом на рукоятку сейфа.
Появилась секретарша - и мужчина смотрел на нее, мимо Уларова.
- Умоляю вас, - сказал Уларов, быстро поворачивая голову и к секретарше, и к председателю.
Секретарша изготовилась возражать и уже отнеслась взглядом к председателю за поощрением, но желаемого вдруг не получила.
- Три минуты, - сказал председатель. - Слушаю вас.
Секретарша исчезла.
- Я сразу к делу, - заторопился Уларов. - Честное слово... точно говорю... в Исландии человек в беде. Путешественник в гейзере обварился, а перед этим побился в речке. Спасать надо.
- Так, - сказал председатель. - В Исландии? Северная Европа? - И сам ответил:
- Северная Европа. Селёдка. Мясо-шёрстное овцеводство. Американская военная база в Кефлавике, правильно?
- Правильно, - кивнул Уларов. - Гейзеры.
- Да, гейзеры, - председатель встал и надел пиджак. - Человек попал в гейзер. Просит помощи, так?
- Так, - сказал Уларов. - Надо спасать.
- Надо спасать, - согласился председатель, свел прищуром брови к переносице и задал вопрос, ответить на который Уларову было трудней всего:
- А вы откуда обо всем этом знаете?
- О военной базе? - спросил Уларов, уходя от ответа и понимая, что лишь усложняет разговор.
- Нет. О человеке, - твердо сказал председатель. - Когда он обварился?
Уларов посмотрел на часы:
- Думаю, минут тридцать назад.
- И что с ним сейчас?
