Время ускользало. Но я сделала над собой усилие. Переборов давление чудовищной ауры, не позволяющей двигаться, выхватила из ножен на поясе парные кинжалы. Все мое снаряжение было при мне, только пряталось под безобидным одеянием иллюзии драконицы. Секунда — кинжал разрезает кожу на правом запястье. Еще одна секунда — второй кинжал вспарывает левое запястье. Кровь вытекает из глубоких ран, окропляет землю под ногами. В тот же миг в эту землю вонзаются оба кинжала, а я выкрикиваю заклинание. Всего лишь помощь, но не решение. Не существует такого заклинания, которое позволило бы изгнать или подчинить гарштарха.
А дальше — поединок воли и магии.
Гарштарх замирает, скованный заклинанием. Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Я чувствую, как его сила давит, грозит растереть меня в порошок, чтобы без помех поглотить душу. Но не сдаюсь, продолжаю упрямо сопротивляться.
И руки продолжают действовать сами собой. Потому что все мое внимание сосредоточено только на одном — удержать, не сдаться, выстоять под этим чудовищным давлением, способным, наверное, сравнять с землей целый город.
Правая рука выхватывает из ножен на бедре еще один кинжал. Острое, тонкое лезвие вонзается в левую руку, разрезает кожу от локтевого сгиба и до кончика пальца. С губ срываются слова еще одного заклинания.
Гарштарха невозможно подчинить. Если, конечно, ты не мастер теней. Подчинить невозможно, зато можно изгнать из этого мира обратно на темную сторону.
Магия вместе с кровью вливается в заклинание. Черной воронкой распахиваются врата.
— Уйди. Уйди прочь!
Долгий взгляд. Глаза в глаза. Кажется, гарштарх видит меня насквозь, пронизывает душу, будто даже пробует ее на вкус. Я замерзаю изнутри, задыхаюсь. От напряжения дрожит все тело.
— Убирайся прочь!
Красные глаза вспыхивают ярче. А потом гарштарх все же склоняет голову в знак уважения и позволяет воронке себя поглотить. Долго еще тянется за ним черный плащ, усеянный горящими глазами несчастных, страдающих душ.
Усилием воли собираю остаточную силу заклинания и заталкиваю в воронку все остальные сущности. А потом воронка исчезает, врата закрываются.
Снова виден свет из пролома над нашими головами. Вот только свет какой-то странный, не похожий на дневной. И тут я понимаю… это не солнечный свет. Это серебристая магия Сандара!
Миг — и Сандар оказывается в подземелье. Стоит перед нами с затопленными серебром глазами. Нет, не полностью. Что-то золотистое в них все же нашлось. И при виде Шанны, пусть не совсем невредимой, но вполне живой, а еще почему-то при виде меня, серебро из глаз Сандара стремительно исчезает.
Похоже, я вовремя прогнала все сущности обратно на темную сторону. Сандар не успел в полной мере воспользоваться своей силой. А эта сила не успела завладеть его разумом.
— Шанна, ты как? — он обнял дрожащую сестру.
— Нормально… кажется, нормально, — пробормотала та.
Осмотрев раны в разрывах одежды, убедился, видимо, что заживут без проблем, а помирать Шанна пока не собирается. Затем повернулся ко мне. Пронзил странным взглядом.
— Он узнал тебя,— прошептала Саира.
— Ты уверена?
— Да. Он знает, что ты — это ты.
Проклятье. Каким только образом узнал? Иллюзию раскусить точно не мог, я с тех пор, как делегация драконов гостила у нас, в этом слегка поднаторела, достигнув невероятных высот. В чем же дело тогда? Может быть, ошиблась в наложении иллюзии на тень? Точно, в этом проблема! Накладывать иллюзию на тень гораздо сложнее, чем на себя и вообще на что-либо другое. Вот на тени ошибиться могла, что-то не замаскировать. Надо будет еще потренироваться.
— Не поможет, — отозвалась Саира, застывшая под взглядом Сандара. — У тебя его сила, а я — часть его силы. Он узнает нас всегда и везде.
Сандар внезапно рванул ко мне, обхватил за талию, прижимая к себе, и впился в губы поцелуем, жарким, неистовым. Почему-то забылось, что нужно сопротивляться. Влепить ему пощечину, к примеру. Я даже забыла, что нужно дышать. Вспомнила лишь, когда дракон разорвал поцелуй и снова пронзил странным, обжигающим взглядом. А потом, будто и сам только опомнился, резко отстранился, выпуская из объятий. Даже руки за спину спрятал. Мол, он тут вообще ни при чем. И это не у него руки только что всякие непотребства творили.
