— Буду! — горячо заявила Элизабет, протягивая руку.
Анна, однако, не взяла ее. Склонившись, она тепло обняла девочку и поцеловала.
— Возвращайтесь скорее! — сказала она.
Элизабет больше не виделась с Анной Клевской до нового, тысяча пятьсот сорок первого года, когда их обеих пригласили на праздники в Хэмптон-корт.
— Наконец-то я познакомлюсь с новой мачехой! — воскликнула Элизабет, возбужденно приплясывая по спальне. — Мне нужно новое платье! Можно мне новое платье, Кэт?
Послали за портным.
— Как же вы выросли, миледи Элизабет! — сказал тот, снимая мерку.
— Мне уже семь лет, — отозвалась Элизабет. — Мне что, не хватает роста?
— В самый раз, — ответил портной, сдерживая улыбку. — И вы очень красивы, если позволите заметить.
— Позволяю, — царственно разрешила она. — Я еду во дворец, так что вы должны сшить мне самое лучшее платье.
— Миледи, когда я закончу, вы превзойдете всех прочих дам! — пообещал портной, подзывая помощников.
Элизабет восхищенно уставилась на развернутые перед ней рулоны роскошной ткани.
— Нам нужно экономить, — встревожилась Кэт. — Мне положено определенное содержание… которого в свое время не всегда хватало.
Она поморщилась, вспомнив рассказы леди Брайан о героических усилиях, которые той приходилось прилагать, чтобы свести концы с концами после грехопадения Анны Болейн, когда король, казалось, забыл о своей младшей дочери. Впрочем, позднее он проявлял достаточную щедрость.
Портной поклонился. Ему было известно о неопределенном статусе Элизабет.
— Как насчет этого, миссис Чампернаун?
Он выложил отрез темно-зеленой тафты с золотым шитьем. Названная им цена казалась вполне разумной.
— Отлично сочетается с рыжими волосами леди Элизабет, — заметил он.
— Прекрасно! — воскликнула Элизабет, умоляюще глядя на Кэт.
— Хорошо, — сдалась гувернантка. — Все-таки особый случай.
В итоге, когда Элизабет прибыла в Хэмптон-корт, в ее багаже лежало роскошное платье вместе с подарками, которые она старательно, пусть и не слишком охотно, вышивала для отца, сестры, брата и новой мачехи.
Едва она прибыла в выделенные ей апартаменты, к ней пришла леди Мэри.
— Добро пожаловать, сестренка! — улыбнулась она, заметив, что Элизабет изрядно выросла со времени их последней встречи и утратила детскую полноту.
Присевшая перед ней в реверансе девочка держалась грациозно, и во всем ее облике чувствовалась новая гордость. И все же, напомнила себе Мэри, она оставалась маленькой девочкой, нуждавшейся в моральной опеке.
Пока Кэт распаковывала и раскладывала вещи Элизабет, Мэри присела у окна, слушая новости о жизни сестры, касавшиеся в основном уроков, щенков и сплетен прислуги.
— И еще я ездила к Анне Клевской в Хивер, — сказала Элизабет.
— В Хивер? — удивленно переспросила Мэри, глядя на Кэт.
— Принцесса остановилась там, сударыня, так было удобнее.
Мэри промолчала, поджав тонкие губы. Порой она сомневалась в здравомыслии Кэт. Чем меньше рассказывали Элизабет о ее достойной презрения матери, тем лучше.
— Ты встречалась с нашей новой мачехой, сестрица? — спросила Элизабет.
— Да, — осторожно ответила Мэри. — Ее величеству не терпится с тобой познакомиться.
— Она красивая?
— Красивая, — ответила Мэри. — Чуть позже я тебя к ней отведу. Она обещала послать за нами. Пока же тебе нужно переодеться, а потом мы пойдем в королевскую часовню на вечернюю молитву.
Опять молитвы, подумала Элизабет. Мэри не мыслила жизни без молитв. Элизабет уже помолилась утром и считала, что больше незачем. И все же она послушно позволила Кэт одеть ее во второе лучшее платье, из красного дамаста, а потом Мэри повела ее по бесконечным коридорам в часовню.
Покои королевы ярко освещались мириадами свечей в ветвистых канделябрах, в камине трещал огонь. В углу негромко играли музыканты. Когда Элизабет и Мэри присели в реверансе, от группы толпившихся в комнате дам отделилась миниатюрная фигурка и направилась к ним.
— Встаньте, миледи Мэри, миледи Элизабет, — произнес детский голосок.
Элизабет увидела перед собой невысокую, очень молодую пухленькую женщину в роскошном платье и драгоценностях, с каштановыми волосами, надменным взглядом из-под тяжелых век и полными губами. На руках она держала умильную собачку.
