— Любопытно, — пробормотала она, отворяя дверь во внешние покои.
Когда она появилась на пороге, высокая и горделивая, в платье из черного дамаста, ей напыщенно поклонился посол Антуан де Ноайль. В последние недели Элизабет видела его при дворе и пришла к выводу, что он умен, хитер и отнюдь не друг ее сестре. Более того, он поддерживал предложение Нортумберленда сделать королевой леди Джейн Грей.
— Приветствую вас, посол. — Она протянула руку. — Чему я обязана вашим визитом?
— Мадам, я счастлив, что столь выдающаяся и прекрасная юная леди соизволила принять меня. — Де Ноайль улыбнулся, в ухоженной бородке сверкнули зубы.
Элизабет прекрасно знала, что такое лесть, но все же благосклонно одарила его легкой улыбкой.
— До меня дошли известия, что вопрос религии стал причиной раздора между ее величеством и вами, — вкрадчиво продолжал посол. — Это более чем достойно сожаления. Проблема в том, что королева, по своему характеру склонная к терпимости, попала под влияние испанцев, а вам известно, сколь ревностны бывают испанцы, когда речь заходит о вере. Не говоря об инквизиции…
Элизабет подавила улыбку. Ни для кого не являлось тайной, что французы и испанцы, соперничавшие за власть в Европе, славились искренней взаимной ненавистью и готовы были вцепиться друг другу в глотку ради завоевания дружбы с Англией. Именно поэтому английские короли десятилетиями вели тонкую игру, лавируя, подобно маленькому Давиду, между двумя Голиафами в лице Франции и Испании, заключая союзы и разрывая их с целью сдержать могущественные католические королевства. Поэтому намек де Ноайля был вполне прозрачен.
Она ждала продолжения.
— Мой король просит заверить вас в его дружбе, — изрек посол. — Во Франции есть те, кто предпочел бы не видеть на английском троне королеву, которая в силу родственных связей благосклонно относится к Испании и ее деяниям, сколь бы отвратительными те ни казались остальным. И я уверен, что вы, сударыня, пребываете в весьма затруднительном положении. Будь за вашей спиной Франция, вы могли бы стать сильнее.
Что он имел в виду? Что при поддержке Франции она сделается соперницей сестре? Она никогда не пошла бы на подобную глупость.
— Благодарю вашего господина за доброту, — ответила Элизабет. — Вы можете не сомневаться, что я обращусь к нему в случае нужды.
— Вам это может понадобиться скорее, чем вы думаете, ибо месье Ренар отравляет слух королевы, — возразил де Ноайль. — Мадам, вы молоды и красивы. Народ вас любит. Его любовь к королеве вскорости улетучится, стоит ей принудить его к католической вере. И тогда Франция будет готова вас поддержать.
— Разве ваш король не католик? — невинно осведомилась Элизабет.
— Да, но он не желает союза Англии и Испании, — заявил де Ноайль, и в его голосе, вежливом напоказ, появилась сталь.
— Я это запомню, посол, — молвила Элизабет, протягивая руку в знак того, что беседа закончена.
— Будьте осторожны, — предупредила Кэт, когда тот ушел. — По сути, он подстрекает вас к измене.
— Неужели? — ядовито спросила Элизабет. — Я думала, он заверяет меня в поддержке Франции в моих расхождениях с королевой по поводу мессы. И я не брала на себя никаких обязательств.
— Мадам, — твердил Ренар, — будьте бдительны, этот негодяй де Ноайль умышленно добивается дружбы леди Элизабет, рассчитывая противопоставить ее вам. Я видел, как они общались, — похоже, их водой не разольешь.
— Я не могу поверить, что моя сестра может быть нелояльна ко мне, — ужаснулась Мария.
— Она уже проявила нелояльность, когда зашла речь о мессе, — заметил Ренар. — Она еретичка и плетет интриги с вашими врагами. Ее популярность угрожает вашей безопасности.
— Мой народ любит меня! — потрясенно возопила Мария. — Это просто нелепость!
— Да, но как долго продлится эта любовь, когда иссякнет ликование? Всякое правительство в какой-то момент становится непопулярным. Такова природа власти — невозможно, чтобы народ одобрял все ваши действия. Но ваша сестра — умная, честолюбивая и коварная — только и ждет подходящего момента, чтобы нанести удар.
Мария со вздохом откинулась на спинку кресла.
