— Бэр! — разнеся по холлу душераздирающий крик, и леди Аманда кинулась к лежащему на полу бездыханному телу…
Этот крик часто преследовал Кассандру во снах, и сейчас, она, словно наяву, слышала его, страшась повторения этой картины, только уже с Тремэлом. Старый, неизжитый страх заставлял ее стискивать руки и твердить, что с Гантом ничего плохого случиться не может.
— Деточка, да, не убивайтесь вы так, — не выдержала леди Сильвия, — все с вашим мужем будет хорошо.
Она ласково погладила Кэс по руке, и девушка удивленно взглянула на свою компаньонку. Добрые выцветшие глаза старой баронессы смотрели на нее с жалостью. Старая дама осталась жить у графской четы и после замужества своей подопечной. Кэсси не захотела выставлять одинокую женщину на улицу.
— Вот увидите! Граф еще и ругать вас будет, что спать не легли, а все его дожидались, — баронесса укоризненно покачала головой, — у вашего мужа служба такая, он, ведь, может и до утра задержаться.
— Я все равно его дождусь, — упрямо ответила Кэс, но на душе у нее, от участия леди Сильвии, стало чуть легче.
* * *
— Рассказывай, что произошло, — в голосе короля зазвучали стальные нотки, — все, без утайки, — весомо добавил Нилам.
Тремэл кратко изложил ход событий.
— Говоришь, барс? — внимательный взгляд короля прошелся по главе сыска. — Да, а у лорда Сертана только когти появлялись. Сам зверь ни разу не выбрался наружу. Причудливы пути, которыми ведет нас Всесветлый… Все‑таки, борсские корни проявили себя…
— Вы знали об этом? — удивился Тремэл. — Но почему отец никогда не говорил мне?..
— Видишь ли, Гант, твой отец был мудрым человеком. Если бы ты не встретил свою пару, то, так никогда бы и не узнал, какие особенности имеет твоя кровь. А, рассказать все просто так… Ты бы не успокоился, попытался исследовать этот вопрос, разве не так? А, уж, мы‑то знаем, какой ты бываешь дотошный, если пытаешься что‑то узнать… Нет, лорд Сертан был прав, — король устало покачал головой.
Сейчас, поздней ночью, было заметно, что Нилам уже далеко не молод и слишком давно живет на свете. Мудрые глаза спокойно смотрели Тремэлу прямо в душу.
— Не бойся принять свою сущность, Гант. Она покорна тебе, в вашем тандеме, ты — главный. Зверь никогда не проявит себя, если ты не захочешь… Да, а с князем нужно что‑то решать. Только дипломатического скандала с Борссой нам не хватало, — вернулся к делам монарх.
— Мои люди уже работают над этим, — отозвался Тремэл.
— Я надеюсь на вас, граф, — перешел к официальному тону Нилам.
— Я не подведу, Ваше величество, — склонил голову лорд.
* * *
— Гант! — граф не успел войти в дом, как был обвит любимыми руками. Кэсси прижималась к нему и целовала дрожащими губами.
— Гант, ты живой! — не веря, шептала Кассандра.
— Ну, конечно, живой, что со мной сделается? — добродушно улыбался Тремэл, обнимая Кэс и втягивая запах ее волос. Самый родной запах на свете… Вспоминая, какая участь могла грозить его девочке, он непроизвольно сжимал крепче гибкое тело жены. Нет! Никогда и никому не отдаст он свою малышку. С ним она будет в безопасности.
— Кэсси, маленькая, ну, что ты? Чего испугалась? — ласково гладил он волосы Кассандры.
— Гант, я так боялась, что Минар причинит тебе вред, — прерывисто вздыхая, говорила Кэс, — я, когда его на балу увидела… а потом… это неприятное чувство… и тревога не отпускала…
Девушка не могла связно говорить. Сейчас, когда страх отступил, Кэсси почувствовала, как огромная тяжесть, лежащая на сердце, исчезает, и запоздалые слезы душили ее, не давая возможности спокойно рассказать Ганту, как она рада его видеть.
— Пойдем, — потянула она мужа, — ты же голодный.
— Я очень голодный, — наклонился к ней Тремэл, — очень — очень…
— Жозинда оставила на кухне жаркое… — Кэс не успела договорить.
— О, нет, девочка моя, еда не сможет утолить мой голод, — многозначительно глядя на жену, протянул Гант.
Кэсси вскинула на него глаза и смущенно покраснела, а граф, подхватив ее на руки, бегом взбежал по лестнице и, почти мгновенно, оказался около своей спальни. Миг — и дверь захлопнулась за супружеской четой, отрезая их от всего мира. Этой ночью, им не удалось сомкнуть глаз. Этой ночью, лорд Тремэл впервые услышал от своей жены самые главные слова. «Я люблю тебя!» — сказанное прерывающимся от страсти голосом Кассандры, проникло графу в самое сердце, заставив зверя внутри победно взреветь и легонько прикусить шею своей пары.
