Думаю, через три — четыре дня мы сможем пожениться. Постарайся не грустить, пока меня не будет, и ничего не бойся.
Он еще раз жадно поцеловал свою… невесту, и, с трудом оторвавшись от нее, стремительно вышел из комнаты.
* * *
— Ваше величество, — граф склонился в церемониальном поклоне, преклонив колено.
— Ну — ну, встань, иди сюда поближе, — немного ворчливо обратился к нему король, — и что хотел от тебя этот хитрый ирг?
Своим неформальным обращением Нилам подчеркнул, что беседа будет неофициальной, и Гант расслабленно поднялся с колен.
— Делал предложение, — пряча улыбку, ответил он на вопрос короля.
— А я всегда подозревал, что он извращенец, — хохотнул Нилам, — и какой ответ ты ему дал?
— Я обещал подумать, — усмехнулся Гант.
— Вот как, — король задумчиво посмотрел на своего приближенного, — то‑то ты все не женишься, я думал, даму подходящую никак не найдешь, а оно вон значит как… Мда…
Монарх говорил серьезно, и только лучики морщин разбегались от глаз, скрывая плещущийся в них смех.
— Кстати, о женитьбе, — встрепенулся граф, — Ваше величество, я прошу вашего благословения на брак с графиней Сторин.
— С твоей подопечной? — хмыкнул король. — Понял‑таки?
— Да, — коротко ответил Тремэл.
— Уж не Минар ли подстегнул? — поинтересовался монарх, — Что, ему тоже ратанская краса в душу запала?
Гант лишь кивнул.
— Когда ты обещал дать Минару ответ? — деловито спросил Нилам.
— Он сам приедет за ответом. Думаю, что затягивать с этим князь не будет.
— Что ж, у тебя не так много времени. Если бы не это обстоятельство, я бы посоветовал не торопиться и дождаться, пока девочка повзрослеет. А так…Бери свою красавицу, и живите с ней долго и счастливо. Я даю свое согласие на ваш брак. Кстати, с тебя обещание, — лукаво улыбнулся король.
— Да, Ваше величество?
— Первый ребенок будет моим крестником.
Гант изумленно уставился на самодержца, а тот махнул рукой, разрешая графу удалиться.
Глядя вслед уходящему мужчине, Нилам тихо проговорил: — Интересно, какие дети будут у столь необычной пары? Причуды магической крови всегда непредсказуемы…
* * *
Кассандра всю ночь просидела у окна, глядя в темное ночное небо.
Первые рассветные лучи медленно позолотили верхушки деревьев, заблестела мокрая от росы трава и робкие птичьи трели раздались в саду. Девушка прикрыла глаза. Все‑таки, бессонная ночь давала о себе знать. Но Кэс не жалела. Она не могла спать, боясь, что наутро окажется, что ей приснился и граф, и его предложение, и драгоценное обручальное кольцо на пальце… Девушка часто дотрагивалась до сверкающего камня в тонкой ажурной оправе, пытаясь удостовериться, что ей ничего не приснилось, и лорд, действительно, назвал ее своей…
Острая боль накатила внезапно. Словно раскаленный обруч надели на ее голову, и Кэсси застонала, не сумев сдержаться. Как больно!..
«Ты моя, — шептал ненавистный голос, — иди ко мне…»
С каждым разом сопротивляться становилось все сложнее. Силы Кассандры иссякали в постоянном противостоянии. Она пыталась бороться, черпая силы в теплом сгустке света, который стала ощущать не так давно, и держалась за воспоминания о графе. Но, сила зова с каждым разом становилась все сильнее, причиняя девушке все большую боль, и отпускала все неохотнее.
«Нужно обязательно сказать об этом Ганту, — подумала Кэс, когда боль слегка утихла, — он должен знать, что со мной что‑то не так.»
— Миледи, вы уже проснулись? — удивилась Румина, заходя в комнату, — сейчас я ванну приготовлю.
— Спасибо, Руми, — Кассандра пыталась сдержать рвущийся наружу стон. «О, Всесветлый, как больно!»
— Ваше сиятельство, вы хорошо себя чувствуете? — обеспокоенно спросила служанка.
— Да, Руми, все хорошо, — сумела улыбнуться графиня, — просто немного не выспалась.
Румина недоверчиво покачала головой, но ничего не сказала.
Она быстро набрала в ванну теплую воду, и помогла своей госпоже переступить через высокий бортик.
— Я сейчас принесу завтрак, миледи, — служанка оставила Кассандру в теплой благоухающей пене, выскользнув за дверь. Кэсси перевела дух — вроде бы, боль потихоньку отступала…
Весь день Кассандра провела с Кейдаллом. Верный конь без слов понимал хозяйку, и мгновенно выполнял все, о чем Кэсси только успевала подумать. Воины охраны проклинали тот день, когда граф поручил им заботу о своей подопечной. Ее кахарец словно издевался над их боевыми иринейскими конями. Что он вытворял! Препятствия, которые любой другой лошади стоило преодолеть больших усилий, Кейдалл перелетал, не глядя. Его хозяйка, как влитая, сидела на спине скакуна, улыбаясь тем радостнее, чем быстрее несся ее ненормальный конь!
