Граф отложил ненужную трубку на письменный стол, и опустил голову на скрещенные руки. «Увезу в Тэнтри, — устало подумал он, — хватит с нас этой столицы…»
А предмету размышлений графа в этот момент было грустно и одиноко. Сгустившаяся над Танассой ночь ласково наблюдала за сидящей в кресле девушкой. Старая мудрая тьма подглядывала в незашторенное окошко, и тихо качала головой. Ох, уж эти глупые маленькие девочки…
Графиня печально вздохнула. У нее перед глазами, до сих пор, стояла сцена в кабинете. Побелевшее от ярости лицо лорда, его тихий голос, в котором слышалось сдержанное бешенство… А обещание графа выпороть ее? У Кэсси густо покраснели щеки. Лорд Тремэл относится к ней, как к неразумному ребенку. Что такого страшного она сказала? Или опекун так разозлился на нее из‑за того, что она отказала маркизу? Так, ведь, сам спросил ее мнения… Или… Возможно, у графа были на подопечную какие‑то планы? Кэсси расстроенно закусила губу. Нет, лорд Тремэл не стал бы… О, Всесветлый, что же ей делать?
Все, на что раньше Кэс смотрела, как на нечто неизбежное — замужество, дети, подчинение мужу… — теперь, вызывало в ней яростный протест. «Нет! Ни за что?» — кричало все внутри. И стоило девушке спросить саму себя, что же изменилось, почему ей так неприятна мысль о замужестве, как она честно ответила — все! Все изменилось, когда она встретила графа. Как прожить вдали от него, как улыбаться другому мужчине, как жить на свете, зная, что нет больше никакой надежды, нет больше никаких прав на одну лишь улыбку лорда и обращенное к ней ласковое — «Кэсси»?
Быть для опекуна обузой девушке не хотелось, и Кассандра пыталась найти выход. Ну, сколько можно графу содержать ее, оплачивать все покупки, шить к каждому сезону новый гардероб, вывозить в свет? Кэсси боялась, даже мысленно, представить, в какие суммы обходятся лорду все эти траты. Ей было невыносимо стыдно. Понятно, что такой благородный человек, как лорд Тремэл никогда не упрекнет ее, но, нужно же и самой понимать, что это не может продолжаться бесконечно. Сколько ей до совершеннолетия? Почти четыре года… Неужели, все это время, она будет злоупотреблять добротой графа Тэнтри?
Кэсси уже давно размышляла о том, чтобы попытаться самой зарабатывать себе на жизнь. Скоро ей исполнится семнадцать. И, пусть в Актании ее считают ребенком, но, по законам ее родины, Кассандра вполне созрела для самостоятельной жизни. Пора бы уже понять, чего ждать от будущего. Если следовать доводам разума, то предложение маркиза является просто идеальным вариантом. Кто еще возьмет в жены нищую ратанскую графиню? Какой‑нибудь овдовевший барон, или богатый делец?
Вот, пожалуйста, судьба дает ей долгожданный шанс. Маркиз молод, красив, богат и, судя по всему, влюблен в нее. Почему бы не воспользоваться этим? Наверное, раньше, Кэс, не задумываясь, согласилась бы с предложением Тер — Ранси. Но, сейчас, все внутри противилось этой мысли. Нет. Пусть у нее не будет блестящего будущего, но предать свою надежду и свою любовь к графу она не сможет.
То, что она любит лорда, давно уже перестало быть для девушки секретом. Кэсси грустно усмехнулась. Любовь… Любовь заканчивается свадьбой только в сказках, а в жизни…
«Нужно будет поговорить с герцогиней, возможно, она сможет порекомендовать меня кому‑нибудь в качестве компаньонки» — пришла, наконец‑то, к разумному, как ей казалось, решению Кэс.
Утро началось для Кассандры с неприятностей. Ей снова почудился странный зовущий голос, который неотвязно шептал: — «ты моя, ты должна быть со мной….». Девушка вздрогнула и открыла глаза. Ей было страшно. Тяжелое давящее чувство вновь возникло в груди, заставляя подчиниться, согласиться и прошептать в ответ «да, я твоя».
— Нет, — выкрикнула она.
— Миледи, что случилось? — в комнату Кассандры заглянула горничная.
— Ничего, Руми, со мной все хорошо, — ответила графиня.
Девушка пыталась отрешиться от произошедшего и побороть свой страх перед неизвестностью. Мало того, что она не могла разобраться в себе, так еще и эти голоса… Если бы можно было рассказать об этом графу… Но, после вчерашнего, Кэсси боялась обращаться к опекуну. Ей не хотелось доставлять ему неудобства. И так, сколько у него хлопот из‑за глупой маленькой подопечной? Ничего, она, как‑нибудь, сама разберется…
