Леди-босс - страница 48

Шрифт
Интервал

стр.

Я уставилась на него с каким-то новым интересом. Он был похож на Сусанина, который только что героически завел польских интервентов в непроходимое болото, а сам успешно смылся. После смерти Сим-Сима он перестал бриться, и ржаная бородка с усами делала его еще больше похожим на простого мужика. Я только сейчас поняла, что Михайлыч у нас персона не просто служивая, но, в общем, сильно симпатичная. Плечи развернуты, не обоймешь, пузико, конечно, нажито, как у каждого, кто перестает заниматься греко-римской борьбой или поднимать тяжести, но было в нем что-то устойчивое и надежное.

Он оглядел нас, скинул шапку, взял бутылку пива, сковырнул ногтем пробку и засосал.

И только потом сказал:

— Вы что тут натворили, подруги? У меня мобильник чуть не лопнул, звонят, орут, пожар, все такое… На кой черт?

Я ему коротенько растолковала на кой.

— Вот и оставляй вас без присмотра! — фыркнул он. — Землетрясение не планируете? Или какое-нибудь цунами? И почему вы, Лизавета, опять без охраны по Москве шалаетесь?

— Она не одна. Она имеет меня! — заметила Элга.

— А вы что, курс восточных единоборств в Шаолине кончали? Вы ж как две блохи, вас щелкнуть одно удовольствие… Зачем Матвея шуганули?

Действительно, какой-то парень прилипал ко мне, заявляя, что Михайлыч определил его моим телохранителем. Но я послала его к чертям, едва представила, что он будет торчать под дверями сортира, наблюдать, как мы с Элгой мотаемся по бутикам или лопаем в каком-нибудь московском кабачке.

— Не нагоняйте страху! Кому я нужна? Все-таки не темный лес — столица! Менты под каждым фонарем.

— Что там за новая хата, куда ты въехала? Почему без меня решили? — пропустил он мимо ушей мои слова. — Нечего вам тут, клушам, рассиживаться! Показывай!

Чичерюкин катал на старой «Волге», сильно ношенной, кое-где помятой. Но под капотом был форсированный мотор от «опеля», а стекла мутны не от возраста, а оттого, что были авиационно-бронированные, как на штурмовике, — Михайлыч упер их с какого-то завода. Она стояла во дворе и после гонки по трассам была заляпана грязью. Элга хотела слинять к ближнему метро, но я сказала:

— Останьтесь. Без вас он меня задолбает. Она покорно полезла в машину. Михайлыч промолчал, и это тоже был новый знак: кажется, присутствие «морквы» на этот раз его устраивало.

Гришка уже спал, двери отворила заспанная Арина. Наш экс-подполковничек совершенно по-деревенски стянул унты в передней и остался в белых носках домашней вязки. Носки драные, и Элга это явно заметила.

Михайлыч осмотрел квартиру. Она ему не понравилась. Когда мы вернулись в кухню, он поразмышлял, почесывая загривок, и сказал:

— Двери, конечно, заменим на сейфового типа… Это у них в Европе за такой деревяшкой можно дрыхнуть без сомнений. Нужно было выбирать хату окнами на проспект, а не во двор. Пятый этаж, так? Любая ваша комната из окон корпуса напротив на просвет просматривается. Никакого рентгена не нужно. Окна меняем на усиленные, лучше всего зеркально-тонированные, отсюда все видно, оттуда ни хрена! Плюс, конечно, шторы… Ну сигнализация, все эти штучки-дрючки, навтыкаем. Въезд во двор под аркой не освещен, заметили? Теперь подъезд. Дежурку там поставили, а чья охрана предполагается?

— Не помню… Частная служба… «Арсенал»? «Вымпел»?

— Выясним!

— Похоже, вы мне тут тюрягу оборудуете, только что без решеток и колючки. А так — шаг влево, шаг вправо… Я еще один срок на воле тянуть не собираюсь. С меня прежнего хватит! — взъерепенилась я.

— Лучше быть живым в зоне, чем дохлым на свободе… — хмыкнул он. — Есть и такая позиция. Не заводитесь, Лизавета… Такая нынче у нас на Москве житухес, в которой вы, уж извините, покуда ни уха ни рыла!

— О мой бог! — вдруг не выдержала и Элга. — Но все это абсолютно анормально!

Чичерюкин взглянул на нее:

— Чего? Это уж профессору Авербаху решать, кто нормальный, а кто нет. И уж не вам на меня бочку катить! При Викентьевне вы бы и не чирикнули! А уж с нею я носился, как с яичком от птички колибри… Не дыша! Так что убедительно прошу вас уяснить: вот эта вот дылда, двадцати семи годов, вызывала, вызывает и будет вызывать интерес не только у обычных мужиков. Она, как я понимаю, и не человек уже, как вы или я, а явление иного рода. Во всяком случае, заметная фигура на коммерческом горизонте. И, насколько мне известно, волна уже пошла… На Кена уже наезжают, а он еще считается, для публики, нашим. И больше всех в курсах, откуда есть и пошла Лизавета. Что за птица? Почему из пешек — в ферзи? Или — пешка, которой как подставой подлинный ферзь играет? Кусман от Туманских остался больно сочный, лакомый, дегустаторов на него хватит. Да и они были не ангелы, обстругивали кое-кого до скелета. Так что нашей распрекрасной Лизавете Юрьевне не только радости достаются. Все ихние грехи на ней… У вас своя служба, у меня — своя! И бодаться нам с вами вовсе не с руки! Рога вперед, хвост трубой и дружной поступью, плечом к плечу, как говорят латиняне, пер аспера ад астра! То есть через тернии к звездам!


стр.

Похожие книги