СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,
17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 23.10
По стене атомоубежища скользили три черные неестественно удлиненные тени.
Брид наклонился к трупу, лежавшему на полу, и перевернул мертвого на спину. Лицо мертвеца было искажено болью. Над клапаном кармана куртки чернела продолговатая нашивка с четкими белыми буквами:
— Чем он их так?
— Теперь понятно, почему станция не отвечала, — Голиков старался не смотреть на жутковатый оскал мертвеца. — Некому было отвечать.
— Ранений нет… — Брид поднял голову. — Не нравится мне это! Не надеть ли нам газовые маски?
Все трое натянули маски и вложили в щечные лакуны дегазационные пластины.
— Чертова машинка! — глухо пробормотал Райт.
— Ты о компьютере? — спросил Брид. Райт кивнул.
Они шли по коридору, осторожно обходя мертвых.
У входа в атомоубежище, прислонившись спиной к стене, сидела девушка в зеленом комбинезоне. Лицо ее было скрыто густой копной красивых русых волос.
Райт остановился рядом с ней.
Брид резко взмахнул рукой, предупреждая об опасности, и все трое вжались в стены. Дверь убежища плавно распахнулась, и в убежище ворвались стремительные струи пламени. Комбинезон на девушке почернел, ее великолепные волосы исчезли, и стало видно обгоревшее, но остающееся красивым лицо
Брид оторвался от стены, и вспышка пламени залила коридор. С треском лопнули неоновые лампы. Попадание было точным — небольшая тележка, снабженная никелированными раструбами, оплавилась и съежилась, выпуская лужу мгновенно возгорающейся жидкости.
Взвыли сервомоторы, и дверь атомоубежища начала медленно закрываться. Трое в стремительном броске пересекли порог и распластались на полу среди гудящего пламени.
— Хороший костюмчик! — крикнул Голиков, показывая американцам большой палец.
— Ты хорошо держишься! — отозвался Райт. — В ваших спецвойсках неплохо готовят кадры!
— Я вообще не служил в армии, — крикнул в ответ Голиков. — В науку подался!
— Откуда же такая сноровка? — недоверчиво хмыкнул американец.
— Я — каскадер, — охотно объяснил русский. — Недавно у вас шел фильм «Взгляд с высоты». Трюки в нем выполняла наша группа!
Брид засмеялся.
— После разоружения нам с Диком придется проситься в вашу группу, Вит!
— Я за вас похлопочу! — пообещал русский.
— Все это хорошо, — заметил Райт, осторожно приподнимаясь и оглядывая коридор. — Но было бы лучше вовремя отсюда убраться. Лук, ты бы сориентировался, в какую сторону нам двигаться?
СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,
18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 15.10
Под ногами хрустело стекло. Тошнотворно пахло лекарствами. Лебедев уже рассовывал по карманам пакеты, а американец продолжал что-то искать.
— Нам пора, — сказал русский.
Холоран сунул в карман две бутылки с притертыми пробками.
— Пошли, — согласился он.
В машине они приняли лекарство, запив его тоником.
Пригород был полуразрушен. Среди развалин копошились люди, слышался детский плач, крики, стоны, злая ругань, рычание моторов. Лица людей были серы и озабочены. На машину дипломатов никто не обращал внимания.
Миновав кучу дорожных указателей, они выехали за город. На обочине дороги, прямо в пыли, сидела молодая женщина, прижимая к груди младенца.
— Останови, — сказал Лебедев, и американец послушно притормозил.
— Вас подвезти? — спросил русский.
Женщина смотрела на него круглыми карими глазами, в которых бился страх, и молчала, крепко прижимая к себе ребенка. Лебедев повторил свой вопрос. Женщина молчала.
— Шок, — сказал Холоран. — Оставь ее в покое.
— Она же с ребенком!
— На дороге мы встретим сотни женщин с детьми. Что ты будешь делать с ними? Всем не помочь, верно?
— И все-таки я думаю, что ее мы должны забрать, — упрямо продолжил русский.
— Люди уходят из города, — сказал американец. — Понимаешь? Скоро вся дорога будет забита уцелевшими. Они еще не знают, что обречены. Все. И мы тоже!
Видя, что русский колеблется, Холоран добавил:
— Мы выбрались почти из эпицентра. Может, для нее ехать в нашей машине опаснее, чем сидеть в дорожной пыли. Оставь ее!
