…».
Тогда Сталин не только убедил население пойти «на энтузиазм» ударных пятилеток и комсомольских строек, но и смог за счет взятия под полный контроль государства промышленности и сельского хозяйства, не без участия ГЭУ НКВД, совершить рывок, выведя СССР к 1941 году на второе место в мире, после США.
«Мне интересно больше в народное хозяйство влезать, – писал Берия в дневнике 3 января 1941 года, – тут на 1941 год у нас большие надежды. Если не война».
Война…война… Уже в 1939-м ее предчувствие витало по кремлевским коридорам.
31 марта Сталин пригласил Берия пораньше, поздравил с днем рождения. 40 лет! И заговорил о… войне.
(Из дневника) – «Война может быть уже летом. Я говорю, а как же подготовка. Мы еще не готовы. Он говорит, как готовы, так и будем воевать, они тоже не очень готовы…
Пока шел съезд (18 съезд ВКП(б), март 1939 года. – Ред.) ситуация в Европе крепко изменилась. Активизировались венгры (оккупация Закарпатской Украины), немцы вошли в Чехию и Мемель, теперь открыто требуют возврата Данцига. В Испании дело кончено (К 1 апреля 1939 года вся территория Испании была занята войсками генерала Франко. – Ред.).
В Дюссельдорфе прошло совещание германских и английских промышленников. Вот это опасно. Если они договорятся за наш счет, будет плохо. А Литвинов их обхаживает и собачится с немцами. Развел в наркомате Биробиджан и сам Биробиджан. Как бы это дело прекратить…».
«Прекратить» надо было еще в 20-е годы. Литвинов-Валлах всю гражданскую войну провел в Лондоне, где служил главным связующим звеном между Ллойд Джорджем – Мильнерами и их ставленниками в Москве.
Летом 1939-го германское руководство обратилось к советскому правительству с предложением незамедлительно подписать договор о ненападении. В Москву прибыл министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп. 23 августа 1939 г. с ним встретился нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов, сменивший М. Литвинова-Валлаха 5 марта 1939 года. Некоторые исследователи считают, что всё, что до этой даты в Советской России происходило, всегда корректировалось и управлялось группой, над которой царил ставленник Запада М. М. Литвинов. Эта группа не была троцкистской, поэтому особо не защищала людей Бронштейна, а скорее, приносила в жертву за ненадобностью. В мире же ими был взят курс на сближение Советского Союза, в качестве сырьевого придатка, с Францией, Британией и Америкой. Вот такое антисоветское гнездо, потянув за нитку в спецслужбах, разворошил и уничтожил Лаврентий Павлович.
Бывший премьер-министр Франции, иллюминат, личный приятель Литвинова, враг Советской России Эдуард Эррио тогда публично заявил: «Ушёл последний великий друг коллективной безопасности». Этим всё сказано.
Молотов и Риббентроп подписали договор о ненападении между СССР и Германией сроком на 10 лет. В секретном дополнительном протоколе к договору предусматривалось разграничение сфер интересов договаривающихся сторон в Восточной Европе. Линия разграничения проводилась по территории Польши. Финляндия, прибалтийские государства, а также Бессарабия признавались сферой интересов СССР.
Несмотря на скоротечное заключение договора 23 августа 1939 г., каждый из участников отдавал себе отчёт в том, какие преимущества он получал от него. Советский Союз отодвигал на время угрозу германского нападения. Германия развязала себе руки для дальнейших действий в Европе, в первую очередь против Польши. Вопрос о том, когда Гитлер предпримет очередной шаг, являлся лишь вопросом времени.
И секретом для Кремля это не было.
1 сентября 1939 года Германия начала Польскую кампанию, переросшую во Вторую мировую войну.
17 сентября 1939 года советские войска получили приказ пересечь советско-польскую границу и занять территории, в подавляющем большинстве населенные белорусами и украинцами.
Новая линия государственной границы СССР проходила по линиям рек Нарев, Буг, Сан. В результате этого государственная граница СССР была отодвинута на 250–300 км на запад от жизненно важных центров СССР. Освобожденные районы решением сессии Верховного Совета СССР от 1 и 2 ноября 1939 года были включены в состав Украинской и Белорусской ССР.
