Все это богатство грузили в вагоны и везли на Запад, туда, где руда превращалась в металл и танки, а золото – в поставки по ленд-лизу. Золотом брали «союзнички», золотом. Не иначе.
4 июня 1940 года начальник Главного управления железнодорожного строительства НКВД СССР Н. А. Френкель представил наркому записку о строительстве новых железных дорог. В тот же день Берия записал в дневнике:
«Говорил с Кобой по докладной Френкеля. Нафталя написал коротко и убедительно. Списки представил, буду докладывать Кобе. Хорошо представлять списки на награждение, а не на расстрел. А, к черту!
Построили много. За 7 лет более 5000 километров путей. Это не шутка. Буду просить Кобу хорошо наградить».
АРХИТЕКТОР Берия строил незадолго до разрушительного нашествия, не сомневаясь, что устоит Империя.
К тому же, помимо собственного вклада в создание внутреннего валового продукта, НКВД внимательно следил, чтобы другие «строители» не путали государственный карман с личным.
В феврале 1941 года, буквально накануне войны, Политбюро утверждает заместителем наркома государственной безопасности СССР «Тов. КОБУЛОВА Богдана Захаровича, работающего Начальником ГЭУ НКВД СССР».
По мнению С. Кремлева, расширение деятельности Главного экономического управления было одной из выдающихся идей Сталина и Берия. ГЭУ НКВД стало контрольной структурой для получения объективной информации о положении дел в народном хозяйстве СССР. В Кремле были вынуждены принимать не совсем популярные решения. Такие шаги требовали особой взвешенности. А тут…
Партийные и хозяйственные руководители могли умело искажать и приукрашивать действительность, а ГЭУ обязано было давать (и давало!) подлинную картину состояние экономики. Для этого управление располагало профильными отделами: промышленности, оборонного сектора, сельского хозяйства, авиастроительной индустрии, топливного обеспечения.
Собственно, такая структура была учреждена еще Дзержинским в 1923 году. Но при «павиане» и любителе порнографии Ягоде Управление «усохло» до отдела, а Ежов вообще расформировал ЭКО ГУГБ.
Берия, с приходом в НКВД, сразу вернул статус отправленному на свалку экономическому блоку. Штат ГЭУ был укомплектован высокообразованными сотрудниками, способными не только вскрывать факты вредительства, халатности, но и определять уровень производственной и управленческой квалификации, предлагая компетентные рекомендации по исправлению выявленных недостатков. Иными словами – не можешь – научим (по мере сил и необходимости), не хочешь – заставим (ГУЛАГ никто пока не отменял).
В. М. Молотов об этих годах так вспоминал:
«По сути, к войне мы были готовы в главном. Пятилетки, промышленный потенциал, который был создан, он и помог выстоять. Иначе бы у нас ничего не вышло. Прирост военной промышленности в предвоенные годы у нас был такой, что больше было невозможно!.. Каждый день всех членов Политбюро, здоровых и больных, держать в напряжении… А возьмите весь народ, все кадры. Мы же отменили 7-часовой рабочий день за два года до войны! Отменили переход с предприятия на предприятие рабочих в поисках лучших условий, а жили многие очень плохо, искали, где бы получше пожить, а мы отменили. Никакого жилищного строительства не было, а строительство заводов колоссальное, создание новых частей армии, вооруженных танками, самолетами… Конструкторов всех дергали: «Давай скорей, давай скорей!» – они не успевали, все были молодые конструкторы!..».
«…Перед войной мы требовали колоссальных жертв – от рабочих и от крестьян. Крестьянам мало платили за хлеб, за хлопок и за труды – да нечем платить-то было! Из чего платить? Нас упрекают: не учитывали материальные интересы крестьян. Ну, мы бы стали учитывать и, конечно, зашли бы в тупик. На пушки денег не хватало!.. Готовились с колоссальным напряжением, больше готовиться, по-моему, невозможно. Ну, может быть, на пять процентов больше можно было сделать, но никак не больше пяти процентов. Из кожи лезли, чтоб подготовить страну к обороне, воодушевляли народ: если завтра война, если завтра в поход, мы сегодня к походу готовы! Ведь не заставляли засыпать, а все время подбадривали, настраивали
