Спасакукоцкий посмотрел на Ларина Петра с возрастающей симпатией.
— Это мои рассказы. Про всяких там… ну, пришельцев из космоса, про волшебников тоже. Между прочим, у меня брат самый настоящий маг. Только я давно его не видел, — «дядя Жорж» погрустнел. — Они там и живут в своей школе. В Царскосельском. Но он говорит, что мои рассказы ерунда.
— Совсем не ерунда, — как можно убедительнее сказал Пётр. — А что тебе говорят в этом обществе, где вы собираетесь?
— А я никогда там ничего не читаю, — удивил его Спасакукоцкий. — Я говорю, что у меня ещё ничего нет до конца сделанного.
— Напрасно, — ещё больше удивился Пётр. — Тебе бы посоветовали что-нибудь, и потом, мой папа… Твой брат, я в этом уверен, просто не любит фантастики, разве ты не знаешь?
— Но если они скажут, что это никуда не годится? Я же… Я просто не смогу дальше писать. А так я пишу для себя, и неважно, плохо это или хорошо. Брат сказал однажды, чтобы я послал что-нибудь в «Пионерскую правду», но я же не напишу, как меня на самом деле зовут, и мне не смогут ответить, даже если захотят похвалить.
Пётр тяжко вздохнул. Всё свидетельствовало о том, что самооценка Георгия Спаса-кукоцкого отсутствовала напрочь и мнение Георгия о себе состояло только из обидных обзывалок и уничижительных отзывов, которые он слышал в свой адрес. Похоже, что и его отец был в этом смысле не лучше других. Однако следовало переходить к самому главному.
— Твоя беда в том, что ты уверен, будто всё хорошее может произойти только с другими, но не с тобой. Но внешнее впечатление часто обманчиво. То, что мы видим, иногда не имеет никакого отношения к тому, что есть на самом деле. Вот Эльза Капитанова. Смотри, самая красивая девчонка в классе, и мальчишки за ней бегают, а она на самом деле такая застенчивая, что даже на шутки ответить не может. Кстати, она моя соседка, мы с ней приятели. Между прочим, она меня к тебе и послала, только ты не выдавай, что я тебе рассказал. Она хочет сегодня с тобой танцевать и потом погулять на этих ваших «Разведённых мостах». И потом, она давно тебя приметила, говорит, вот единственный мальчишка, спокойный такой, с которым я бы дружила. Она жаловалась мне, что этот дурак Зайченко ей проходу не даёт. Она говорит, что, может быть, вообще сегодня на бал не пойдёт, если увидит, что он припёрся к её подъезду. Вот если бы ты мог прийти раньше его…
— Она что, сама это тебе сказала? Она хочет, чтобы я… — Пётр понял, что судьбу, конечно, можно переписать. Но не напрочь. Во всяком случае, интерес Спасакукоцкого к Эльзе Капитановой был точно предопределён судьбой, и здесь, похоже, тётя Эльза не ошибалась. И наивно было бы полагать, что только сегодня, оказавшись облитым её чаем и измазанным её булочкой, он впервые внимательно рассмотрел, сколь прелестны вздёрнутый носик и конопушки Эльзы. — Что, она хочет, чтобы я встретил её у подъезда?
— Именно. Но сама она стесняется. Пригласи её после физкультуры, когда она будет идти в раздевалку. Скажи, что приглашаешь её пойти вместе и что будешь ждать возле её подъезда.
— Здесь? После физкультуры? При всех? — он с ужасом обвёл взглядом оба класса, толкущихся на волейбольной площадке и заполненном песком отсеке для прыжков в длину. — Может, лучше просто прийти к подъезду?
— Можно, конечно, — вяло согласился Пётр. Он подумал о том, что Эльза действительно может прежде договориться с кем-то другим о том, чтобы её дождались у подъезда. Например, с Русланом Зайченко.
Желая уйти от щепетильной темы, Спа-сакукоцкий снова уткнулся носом в тетрадку. Пётр между тем снова стал следить за происходящим на волейбольной площадке. Физрук ушёл принимать зачёт у тех, кто прыгал возле песчаной насыпи, и старшеклассники, оставшись без присмотра, превратили организованную им игру в волейбол в ленивое перекидывание мячиками. Зайченко о чём-то эмоционально разговаривал с Эльзой, накручивая на палец её длинную прядь. По лицу Эльзы можно было догадаться, что то, что говорит ей Зайченко, с одной стороны, ей нравится, с другой — невероятно пугает. Было заметно, что Зайченко преследует какую-то цель. Точнее, что его интерес к Эльзе направлен на то, чтобы в чём-то убедить ее. Иначе почему она то и дело замолкала, давая понять Руслану, что должен замолчать и он, когда к ним приближался кто-то из одноклассников.
