— А я вот соберу корпус и двину его прямиком в Индию! Тогда и будем разбираться в духовных тяжбах. — Павел побледнел от гнева. Его пальцы бегали по жезлу, как по флейте. — Большая тайна через сей предмет открыться может, Осин Петрович, — добавил он без всякой связи с высказанной угрозой, которой, увы, надлежало вскорости стать предприятием поистине безумным. — Что любезный дружок наш Анна Ивановна? — неожиданно поинтересовался государь.
— Анна Ивановна просила передать, что опять нужду в деньгах имеет, — скорбно вздохнул Колычев. — Ох и ненасытный аппетит у приятельницы этой, ваше величество!..
— Не рядись, граф. Даст Бог, окупится с лихвой, — изрек Павел. — Я доволен, хоть и заплатил Анне Ивановне за «подарочек» полновесными червонцами. Пусть теперь дознается, где пребывает ныне некий кавалер де Кальве, камергер несчастного Людовика. Есть молва, что тому ведомо, как через оный предмет совокупно с прочими атрибутами великие таинства раскрываются.
— Слыхал я, что всех, кто с альбигойской тайной связывается, несчастья преследуют. Тут, словно в полном тароте кабалистическом, нельзя, без урона для собственного счастия, судьбу запрашивать… Впрочем, до венценосных особ сие обстоятельство касательства иметь не должно, — поспешил добавить осторожный амбассадор.
В тот же день в покоях цесаревича Александра в Зимнем дворце состоялась еще одна приватная беседа, также затронувшая потаенные пружины европейской политики.
— «…Когда боги хотят покарать человека, они лишают его рассудка» — так, кажется, говорили древние? — Граф Семен Романович Воронцов элегантно откинулся в кресле. От его англизированной сухопарой фигуры, затянутой в черный фрак с высоким кружевным жабо, веяло чопорностью и отчужденностью.
Александр беспокойно глянул на собеседника.
— Ваши слова, граф, — он едва уловимо покосился на дверь, — могут быть дурно истолкованы.
— Мэй ай континью ин инглиш, еа хайнес?[33] — чуть понизив голос, осведомился Воронцов.
Александр кивнул. Далее разговор протекал исключительно на английском языке.
— Атмосфера, царящая при нашем дворе, поистине несносна и огорчает многих. В результате дворяне толпами покидают службу, что не замедлило отразиться на составе администрации. Так, например, из ста тридцати двух офицеров конногвардейского полка, состоявших на службе в момент воцарения его императорского величества, осталось лишь двое. Зато подпоручики девяносто шестого года ныне стали полковниками. В Лондоне, кстати, о том превосходно осведомлены… Должен сказать в этой связи, что вообще сближение с корсиканским выскочкой Буонапарте вызывает осуждение и тревогу британского правительства. Тем более что по данным сэра Френсиса Дрейка в самой Франции зреет недовольство. Вам известно о покушении в декабре прошлого года?
— Говорят, что бомба была английского производства? — бесстрастно заметил Александр.
— Но бросали ее французы, — спокойно парировал Воронцов. — Видимо, недалек тот день, когда во Францию вернется законный монарх… И тогда нынешнее покровительство корсиканцу будет выглядеть весьма двусмысленно. Будущему императору Российскому придется…
Александр взглядом остановил увлекшегося посла.
— Его величество сам соизволил установить порядок престолонаследия, — зашел с другого бока опытный дипломат. — Трон переходит к старшему сыну или к его первенцу… — он не договорил, словно намекая на распространившиеся в последние дни слухи о том, что государь намерен усыновить выписанного из Германии племянника императрицы Марии Федоровны, тринадцатилетнего принца вюртембергского Евгения, и даже как будто передать ему впоследствии престол. Александр об этом, разумеется, знал, но даже вида не подал, что понял невысказанное предостережение.
— Молю Бога, чтобы он продлил дни государя, — склонил голову цесаревич.
— И я уповаю на это, — прикрыл глаза Воронцов. — И я…
В ночь с одиннадцатого на двенадцатое марта 1801 года император Павел при загадочных обстоятельствах скончался в своем неприступном Михайловском дворце.
Наполеон, узнав о смерти Павла, изрек:
— Англичане промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге.
