Савина вызверилась, аки пума. В первую очередь – на козлов-охранников. Козлы назывались Охламенко и Дурыкин и умели мановением руки превратить и без того непростую жизнь редакции в сущий ад. В отношении сотрудников и гостей редакции охранники проявляли редкостное служебное рвение. На прошлой неделе, к примеру, Дурыкин и Охламенко грудью встали на защиту родной организации от подозрительного гражданина без документов, который, к тому же, явился в компании каких-то уголовников и вел себя вызывающе. Шефу пришлось лично спуститься к подъезду и полчаса объяснять охране, что министра информации следует пропустить.
Зато охранники с распростертыми объятиями принимали психов всех мастей. Псковские странницы, предрекающие скорый конец света, наследники российского престола, преследуемые властями и агентами спецслужб, жертвы похищений инопланетян и бородатые старцы, трясущие колокольцами, чтобы отогнать нечистую силу, проходили беспрепятственно и причиняли массу неудобств. Однажды сумасшедший чуть не устроил около кабинета шефа торжественное самосожжение, и лишь вовремя подоспевшая бригада скорой психиатрической помощи смогла разрешить ситуацию.
«Ну все! – подумала Людмила, поднимаясь во весь гренадерский рост навстречу очередному кандидату на пост старосты буйного отделения клиники имени Кащенко. – Ну все! Щас эти охранники у меня получат! Щас я на них напишу докладную, щас я позвоню в МЧС и скажу, что посетитель пронес в помещение редакции нечто, подозрительно напоминающее бомбу. Что оно тикает в пакете. Что охрана халатно относится к своим обязанностям, что…»
– Что вы хотели? – спросила она вслух. В голосе слышались дальние раскаты грома.
– Мне к главному редактору, – заявил посетитель и встряхнул свой мешок чудес. – У меня очень важная информация. Это срочно!
Конечно, ему к главному редактору, и уж конечно, это очень срочное и секретное дело. Как же иначе.
– Редактора сейчас нет на месте, – ответила Савина. – Он будет только в понедельник. Расскажите мне, по какому конкретно вопросу вы пришли, и я постараюсь чем-нибудь помочь.
Посетитель явно засомневался. Забормотал что-то себе под нос, насупился, потом вскинул на Савину васильковые глаза и решительно сказал:
– Конечно. Дело в том, что у нас похищен человек. Похищен инопланетянами. Вот. У меня здесь фотографии.
Людмила улыбнулась, как могла ласково. Разумеется. Марсиане снова воруют кур в колхозе имени восхода коммунизма. Фотографии, значит.
– Хорошо, – кивнула Савина. – Я передам их редактору.
Разумеется, ничего она редактору передавать не собиралась. Некоторое время снимки полежат в тумбочке, а потом Людмила вернет их владельцу и выразит искреннее сожаление, что редакция ничем не может помочь. Она уже открыла ящик и протянула руку за фотографиями, как дверь в кабинет шефа распахнулась, и оттуда вылетела Слободская. Щеки ее горели, волосы развевались, и всего более этот эльф сейчас напоминал валькирию.
– Черт-те что! – процедила Слободская сквозь зубы и пнула ногой ни в чем неповинный стул для посетителей.
«Щас будет тебе черт-те что», – подумала Савина. Ссориться с импульсивной Слободской она не хотела, но отыграться на ней за то, что шеф теперь три дня будет ворчать и в пятницу не отпустит пораньше, могла в легкую.
– Анечка, – запела Савина сладеньким голосом. – Здесь у человека информация как раз для тебя.
Не дав Слободской опомниться, подтащила к ней за руку посетителя, проворковала «Это наш ведущий сотрудник, Анна Слободская, вы можете решить с ней все ваши вопросы» – и распахнула двери переговорной. Деваться Слободской было некуда. Она уселась за стол переговоров и приготовилась слушать, кого на сей раз похитили марсиане.
Виктор Николаевич Веселовский – а это был, как несложно догадаться, именно он, – оказавшись один на один с ведущим сотрудником лучшей столичной газеты, растерялся.
«Молоденькая какая, – удивился он. – С чего начать-то?» Вообще-то уфолог заготовил некое выступление, твердил его все шесть часов, едучи из Заложного в Москву, и потом, добираясь от автовокзала в центр. Но сейчас, по всей видимости, дали себя знать усталость и пережитое потрясение, вот Веселовский и забыл все заготовленные красивые слова. Он действительно очень устал. Просто смертельно.
