Ох! Эти крепкие сухопарые люди лет под семьдесят — родители покойной жены Джима! Широкий рот и курносый нос Хлоя явно унаследовала от дедушки — высокого, практически лысого мужчины. Все Рейберны смотрели на Эди с любопытством, не уступающим её собственному, но без враждебности. Исключением оказалась Мелисса, взирающая на Эдит, как на недостойную. Она таковой не являлась. Она ведь…
— Доктор Хенделмен, — пробормотала она под нос, строя вокруг защитную стену из слов-кирпичиков и ощущая, как цепенеют губы и щёки.
— Да, не забудьте про учёную степень, — вставила Мелисса.
— Можно обращаться к вам просто по имени — Эдит? — спросил Тодд Рейберн.
— Да.
«Улыбнись!» Эди последовала совету внутреннего голоса с таким усердием, что ещё немного и у неё треснуло бы лицо.
— Эди. — Появившаяся откуда ни возьмись Хлоя схватила её ладонь своей маленькой ручкой и раздражённо провозгласила: — Её зовут Эди, никто не называет её Эдит.
Холодная мина Мелиссы растаяла:
— Привет, именинница. Ну, каково быть шестилетней?
— Я теперь взрослая, — серьёзно ответила Хлоя. — Ты приготовила мне подарок?
— Конечно, но придётся подождать и открыть его вместе с остальными, они вон там.
Мелисса кивком указала в сторону карточного столика, на котором возвышалась гора коробок в ярких упаковках. Это зрелище смутило Эди — столько всего для одной-единственной маленькой девочки.
— А Эди не стала ничего мне покупать, — спокойно поделилась Хлоя. — Сказала, что в день рождения надо одаривать не именинника, а его маму, у которой младенец и так забрал весь калький из костей.
— Кальций, — тихо поправила Эди под удивлёнными взорами взрослых. — Я имела в виду, что человек никак не влияет на факт своего зачатия или рождения. Решение матери дать жизнь ребёнку, несмотря на несметное количество связанных с этим сложностей как для неё самой, так и для общества и планеты в целом, является либо невероятно мужественным поступком, либо чистой воды безумием. Я считаю, что именно мать, а не дитя, заслуживает поздравлений или порицания, в зависимости от точки зрения.
Всё ошарашено уставились на неё. Наконец Мелисса выпрямилась и объявила:
— Ну, если вам интересно, то мы безумно счастливы, что в нашей семье появилась Хлоя.
— О, я тоже, — заверила Эди. — Я лю…Тоже счастлива, — закончила она, вспомнив стеснение Сьюзи в ответ на предыдущее признание. Не стоит повторять ту же ошибку.
— Её мама желала рождения Хлои больше всего на свете, — продолжила Мелисса. — Она поставила её жизнь выше своей собственной. Вы же знаете про Стефани?
— Да, Джим кое-что рассказывал.
Мелисса сделала вид, что не расслышала последней фразы.
— Она была удивительной женщиной. Этакий свободный духом бонвиван. Все её любили. Все, — поведала Мелисса и со слезами на глазах посмотрела на тестя и тёщу Джима, выражая участие. Они ей улыбнулись, но на неопытный взгляд Эди, чувствовали себя Рейбены при этом не очень комфортно. — Она являлась второй половинкой души Джима.
— О. — Эди не пришло на ум ничего более уместного. Хлоя шагнула к ней поближе.
— Посиди на коленочках у тёти, солнышко, — предложила Мелисса, протягивая руки к племяннице.
Хлоя оглянулась на ребятню, с криками улепетывающую от пятнадцатилетнего паренька, который гонялся за ними, широко раскинув руки. Когда он к кому-то прикасался, то осаленный замирал на месте.
— Я хочу играть в салочки! — воскликнула Хлоя и убежала.
Сьюзи улыбнулась, наблюдая за тем, как малышка влилась в игру:
— Ты, наверное, заметила, мы её немного разбаловали. Братья и сестры обожают с ней возиться.
— Потому что она самая младшая в семье, — сказала бабушка Хлои. — Стеф тоже росла самой маленькой.
— У Стефани тоже случались неконтролируемые вспышки гнева? — с искренним любопытством поинтересовалась Эди.
— Вспышки гнева? — сдавленно повторила Мелисса.
— Да, — подтвердила Эди и недоумённо нахмурилась, когда Сьюзи предостерегающе коснулась её запястья. — Порой Хлоя не на шутку выходит из себя. Впечатляющее зрелище. Мне интересно, причина в воспитании или в наследственности, а может дело в сочетании обоих факторов?
Мелисса покраснела как рак. Тодд смущённо отвел взгляд, чета Рейбернов уставилась на Эди, словно на восьмое чудо света.
