– Ирландский сеттер – собака исключительно добрая и умная, – послышался откуда-то сзади голос Раймонда.
Патриция вздрогнула и почувствовала, что он стоит где-то прямо за ее спиной, но головы не повернула.
– Этот щенок – отпрыск многократных победителей международных выставок, – продолжил говорить Раймонд. – Я купил его сегодня утром в элитном клубе собаководов и подарил малышам. У него уже была кличка, но им она не понравилась. И мы дали ему другое имя – Робби. Тебе он как?
Патриции собака не то чтобы нравилась, она приводила ее в неописуемый восторг! До того момента, как к ней приблизился Раймонд, ее так и подмывало присоединиться к детям и Мэри и пообщаться с этим рыжим чудом.
Но теперь все ее мысли сосредоточились на другом. Сегодня утром ей удалось избежать встречи с Раймондом. Завтрак она попросила принести ей в комнату, сославшись на легкое недомогание. Теперь она не знала, как себя вести, и чувствовала, что если посмотрит ему в глаза, то тут же сгорит от стыда. Воспоминания о вчерашнем вечере и о собственной несдержанности не давали ей покоя ни на секунду.
– Ты не ответила, – напомнил Раймонд. – Я спросил, нравится ли тебе Робби?
– Очень, – пробормотала Патриция, стараясь выглядеть как можно более беспечной.
– А Мэри? Считаешь, она подходит нам?
Патриция вздохнула.
– То, что ты нанял ее, не посоветовавшись со мной, кажется мне возмутительным.
– Если она тебе не по душе, я тут же подыщу кого-нибудь другого…
– Нет-нет, Мэри замечательная девушка, – поспешно перебила его Патриция, глядя в сторону. – Но прошу тебя впредь не принимать решений, касающихся лично меня и моих детей, без моего ведома. – Последние слова она произнесла очень твердо и категорично и обрадовалась, что смогла это сделать.
Но Раймонд лишь тихо рассмеялся. Патриция сильно смутилась.
– Я хочу серьезно с тобой поговорить, – сообщил он, кладя руку ей на талию.
От его прикосновения ее бросило в дрожь. Она чувствовала, что выглядит ужасно глупо, но ничего не могла с собой поделать.
– Мне кажется, для беседы ты выбрал не подходящее место.
Раймонд многозначительно улыбнулся. Его рука медленно скользнула вниз и остановилась на ее соблазнительной округлой попке.
– Ты права. Предлагаю уединиться в моем кабинете. Там нам никто не помешает.
Дыхание Патриции участилось, по телу разлилось пьянящее тепло.
Она не понимала, что с ней творится. В присутствии этого человека ее умение маскировать свои эмоции как будто отключалось. Исчезал даже страх перед мужчиной, крепко засевший в ее душе после избиений Малькольма.
– Никогда нельзя знать наверняка, что на уме у собаки, – пробормотала она, отчаянно надеясь избежать беседы с Раймондом. – Я не хочу оставлять детей и Робби без своего присмотра.
Раймонд опять рассмеялся.
– Во-первых, Робби нечего опасаться. Во-вторых, дети не одни. С ними неотлучно Мэри.
Рука Раймонда продолжала лежать на ягодицах Патриции.
Наверное, он считает, что после вчерашнего вечера имеет право касаться любой части моего тела, думала она с возмущением, но была не в силах скинуть руку Раймонда. Тепло его ладони обладало каким-то волшебным свойством: свободно проходя сквозь легкую ткань ее платья, оно буквально обжигало кожу, но настолько приятно, что хотелось наслаждаться этими ощущениями как можно дольше.
– Патриция, я жду ответа, – сказал Раймонд, легонько надавливая пальцами. – И хотел бы к тому же, чтобы, разговаривая со мной, ты хоть изредка смотрела мне в глаза.
Собравшись с духом, Патриция осмелилась взглянуть на него.
– Хорошо, я согласна с тобой побеседовать, – выдавила она из себя. – Только скажу Мэри, в какое время укладывать детей отдыхать.
Волнение и неловкость настолько сильно воздействовали на нее, что она рванула к детям чересчур поспешно и, зацепившись ногой за каменный бортик, огораживающий газон, чуть не упала.
Раймонд подскочил к ней в тот момент, когда она уже потеряла равновесие, и, обхватив своими сильными руками ее туловище, вернул Патрицию в вертикальное положение.
Его пальцы коснулись ее груди. Почувствовав, что на ней нет бюстгальтера, он с удовлетворением прищелкнул языком и прошептал:
